— А ее ту нет. Вот корона, цепь и перстень. Бумаги. — Он вытащил на свет одну. — Хм. Пустые.
Я совершенно невоспитанно устроилась на кушетке с ногами.
— Значит, ее кто-то выпил. Совсем недавно, раз непередаваемая вонь до сих пор держится.
Ральф с громким звуком удара захлопнул дверцу и привалился плечом к стене, скрестив руки на груди. Отблески свечей красиво рисовали тени на его холеном лице. В очередной раз, тоскливо вздохнув про себя, я получила мысленный подзатыльник от бестелесного ревнивца.
— Я тут прикинул, — загадочно начал Ральф, — а ведь Его Величество никогда не жаловал идгийский самогон. Одно время он хотел даже поднять на него налог, чтобы поменьше ввозили эту дрянь в страну. Но затем резко изменил отношение.
— И давно? — я высунула из кокона любопытный нос.
— Месяца два назад примерно. А потом он наоборот снизил таможенные пошлины.
— Как все… интересно, — пробормотала я себе под нос. — А поставщик всегда один и тот же?
— Естественно, — Ральф прищурился. — На королевскую кухню продукты, как и спиртное, поставлял проверенный человек. Любой напиток в обязательном порядке просвечивается специальными чарами.
— «Получается, что если и подменяли самогон, то непосредственно уже в кабинете», — сделал вывод за меня Филя.
— То есть подшаманить с алкоголем мог кто-то только здесь?
— А что ты на меня столь подозрительно смотришь? — тут же взвился Ральф.
— Так ты же у нас хранитель тайн этого кабинета, — я насмешливо изогнула бровь. — Кто имеет сюда вход?
— Через дверь? — кузен недовольно поморщился. — Единицы.
— А через сад? — вкрадчиво поинтересовалась я.
— Кто угодно, — нехотя сознался Ральф. — Вообще-то мы с Его Величеством полагали, что проход тайный и, следовательно, никому не знаком.
Мы с Филей многозначительно помолчали, за упокой сообразительности некоторых индивидов.
Кузен смущенный, а от того еще более дерганный, снова уселся за стол. Чтобы было удобнее работать, он подвинул портрет венценосной четы.
— Знаешь, — задумчиво сказала я, — наш учитель в художке говорил, что если у тебя вместо котенка получается слон — рисуй слона. Незачем усложнять то, что на самом деле простое. И в свете этого у меня возник вопрос: а с чего королева подняла шумиху, когда не застала супруга в постели?
— Кстати, действительно интересная ситуация. Почему бы нам с ней не пообщаться на эту тему?
И решительно пошагал из кабинета. Я чуть с кушетки не шлепнулась, запутавшись в пледе.
— Серьезно? Ральф, побойся… кого-нибудь из пантеона, сейчас ночь. Она спит.
На что родственник резко обернулся и мрачным тоном изрек:
— У преступления против страны времени не бывает.
Но вопиюще нарушить сон супруги монарха нам не дали.
Далеко за полночь, в коридоре отблеск единственной свечи медленно плывет в такт нашим шагам по позолоченным рамкам портретов. Самое время для разгула гремящих цепями привидений…
— Э-э, у меня галлюцинации? — Ральф так и замер с поднятой для шага ногой.
— У двоих сразу? Невозможно, — резонно заметила я.
— А я так надеялся, — печально признался кузен.
— Может не стоит его трогать? — я почесала лоб, пытаясь наскрести хоть какие-то знания о борьбе с лунатизмом. — Я слышала, если резко человека разбудить, то он и броситься может.
— Думаешь? — Ральф окинул взглядом вальсирующего с самим собой Грэма.
Но камердинер вдруг резко замер, развернулся на пятках и пошел на нас. Не сговариваясь, мы с кузеном прижались к холодным стенам коридора, дабы даже случайно не задеть старика.
Я думала, что позади меня твердая опора. Но желание слиться с каменной кладкой неожиданно выполнилось. Только почувствовала, что лечу спиной вперед в неизвестность. Хорошо лечу, волосы обзор закрывают, ветер в ушах свистит.
Бум вышел знатный. Столб какой-то пыли взметнулся вверх.
— «Света! Мать твою! Ответь мне!» — бесновался Филька, пока я пыталась сделать осторожный вздох.
Где-то сверху мелькнула свеча, и кузен по-умному позвал:
— Ката! Ты там живая?
Я прикинула расстояние в три этажа и присвистнула. Ничего себе свободное падение. И где это я?
Со стоном скатилась с какой-то кучи белья. Темно. Не просто темно, а вообще. Сделала пару шагов вперед и стукнула ногой какую-то палку. Грохот вышел знатный, будто сразу сотню крышек от кастрюль на кафель уронили.
— Ката! — снова позвал Ральф. — Ты в прачечной. Справа будет дверь. Выходи и жди меня.
Я пошла на право.
— «Это лево», — раздраженно подсказал Филя. — «Компас, лучший подарок в твоем случае».