В Малеме прибывают начальник штаба 11-го авиационного корпуса генерал майор Шлем и капитан фон Рихтгофен из штаба 8-го авиационного корпуса. Первый для того, чтобы лично знакомиться с обстановкой, второй — чтобы на месте принимать заявки сухопутных войск на подавление новых целей. Взаимодействие налажено и спустя несколько часов пикирующие бомбардировщики обрушиваются на огневые точки противника.
Продолжается высадка новых подкреплений. Один из горных егерей, участник боев на Крите, рассказывает следующее:
«Мы стремительно приближаемся к острову. Вот уже виден аэродром Малеме, на котором мы должны высадиться. Парашютисты успели очистить от противника большой участок побережья. Машина идет на посадку. Мы успеваем разглядеть несколько десятков транспортных самолетов, которые, садясь под вражеским огнем и на слишком ограниченной площади, получили серьезные повреждения. Другие машины сделали посадку на ровном морском пляже, а некоторые приземлились прямо на лугу и на поле вблизи аэродрома. Вот наша стальная птица касается колесами земли и катится, по узенькой и до смешного короткой посадочной полосе, поднимая за собой гигантское облако пыли. Самолет еще не остановился, а мы уже слышим, как совсем близко от нас рвется снаряд. Пилоту удается провести машину между воронками от снарядов, обогнуть два подбитых самолета, которые загородили нам дорогу, и остановиться на самом краю аэродрома, не доезжая нескольких метров до обсадки, ограничивающей летное поле. Широкие шины колес глубоко врезались в грунт, но самолет, целый и невредимый, стоит на земле. Мы еще не совсем опомнились от этой удивительной посадки, когда резкие крики команды приводят нас в себя. С невероятной быстротой, как это бывает только в минуты смертельной опасности, мы выскакиваем из самолета и укрываемся в одной из воронок. Справа и слева от нас рвутся снаряды. На голову сыплются кучи сухой грязи и пыли. „Томми” стреляют с поразительной точностью. Здесь становится довольно неприятно. Хотя под натиском парашютистов „Томми” и вынуждены были оставить аэродром, они все еще держат его под обстрелом. Каждый раз, когда облако пыли обозначает взлет или посадку нового самолета, противник открывает по этому месту огонь из всех своих орудий. И его огонь чертовски точен. В тридцати метрах от нас справа и слева рвутся снаряды. Позади нас одна машина получила прямое попадание и горит, выбрасывая в воздух веселый фейерверк искр. С сухим треском рвутся пулеметные патроны. Наконец в небе раздается мощный гул. Появляются немецкие бомбардировщики. Они приближаются к огневым позициям английской артиллерии. Огонь противника на мгновение прекращается, и мы используем передышку, чтобы как можно скорее покинуть это негостеприимное место»[43].
Артиллеристы майора Боде выгружают орудия, вслед за ними на землю прыгают пехотинцы.
На переднем крае у немцев идет подготовка к наступлению. Подтаскивают боеприпасы, основательно проверяют оружие и снаряжение. Огневой удар, который должен обрушиться на врага, подготавливается очень тщательно! С самого раннего утра горные егеря, выделенные в особую группу, начали обходный маневр. Десантная артиллерия следует за ними. Дорога очень трудная, а солнце печет нестерпимо. Все мулы оставлены в Греции, поэтому оружие, снаряжение и боеприпасы приходится тащить на своих плечах. Подносчики патронов несут на себе по 25 кг, минометчики — по 35 кг. В упряжки полевых орудий впрягаются солдаты. Там где нет дорог, орудия приходится нести на руках. Гусеничных мотоциклов[44] хватает ненадолго. Один за другим они выходят из строя, кроме одного, которому удается проделать весь переход. Хотя немецкие конструкторы, строившие их, и рассчитывали на труднопроходимую местность, однако в условиях критских гор они оказались совершенно непригодными.
Вечером 22 мая на Крит прибыл командир 5-й горнострелковой дивизии генерал-майор Юлиус Рингель со своим штабом. Он должен был принять на себя командование группировкой немецких войск, действующих в западной части острова. Генерал-майор Шлемм ввел его в обстановку, полковник Рамке познакомил с обстановкой на своем участке. Генерал Рингель, уроженец Каринтии{41}, с 1909 года служил в «императорских и королевских горнострелковых войсках». Во время Первой мировой войны он был награжден высшими военными орденами за участие в боях на русском фронте и в сражении на реке Изонцо{42}. После воины Рингель служил в генеральном штабе. В 1938 году он из австрийской армии перешел и германский вермахт и после Французской кампании, и которой он принял участие в качестве командира немецкого пехотного полка, был назначен командиром вновь созданной 5-й горно-стрелковой дивизии. По складу своего характера и военной подготовке Рингель предпочитал всякому авантюризму систематические действия. Об этом человеке говорили, что он привык действовать только после самой тщательной подготовки и только наверняка. Поэтому во многих отношениях генерал Рингель являлся полной противоположностью полковнику Рамке и его парашютистам.
44
Гусеничные мотоциклы были построены по заказу сухопутных войск и испытаны в Альпах в феврале 1941 года. Во время испытаний машина была забракована экспертной комиссией. Тем не менее квартирмейстеру парашютно-десантных войск, тогда еще полковнику, Зейбту удалось получить в автоинспекции сухопутных войск партию гусеничных мотоциклов. Эта машина, которая впоследствии оправдала себя на всех фронтах, была впервые применена на Крите.
Другая машина — так называемый «мотороллер» — вообще не привлекла к себе никакого внимания, хотя подобный легкий мотоцикл был бы вполне пригоден для использования в парашютно-десантных войсках. Еще в 1939 году немецкий инженер Фестенберг-Пакиш сконструировал мотороллер с двигателем «Саксонетт». Впоследствии итальянский инженер Инсенти сконструировал складной мотороллер «Ламбретта». Но на армейских испытаниях эта машина была забракована в виду ее пониженной проходимости. У англичан и американцев также имелись мотороллеры, которые обладали более высокой проходимостью и успешно использовались в десантных операциях.