Игорь поступил так, как ему посоветовал «старший товарищ», дотошно «докапываясь» в своем расследовании до мелочей.
Букинист выплатил парню аванс, похвалив еще не единожды за цепкий взгляд. Книгу Грибоедова, он признался в одной из доверительных бесед, даже не старался скрывать этого, реставрировали у него.
— Она и стоила не двести двадцать тысяч и даже не сто двадцать, а только двадцать тысяч рублей. Можно проверить по каталогу, — сказал Борис Маркович, отхлебнув из чашки кофе. — Издание великолепно само по себе, ценно для коллекционера. Книжный блок сохранился в идеальном состоянии. А вот обложке повезло меньше — картон внутри нее превратился в труху. Пришлось его заменить, только и всего. Но книга сильно потеряла в стоимости. Я этого не скрывал.
Они сидели и «непринужденно» беседовали у господина Ровкина в клетушке, расположенной за основным торговым залом.
Однажды, когда Игорь навестил «Лавку древностей» в третий или четвертый раз, Борис Маркович подвел его к одному из шкафов и, легко нажав рукой на левую стенку, заставил повернуться, открывая дверцу в «секретную» комнату, расположенную за ним.
— Ну, не нашлось в моем магазине другого помещения для приема посетителей, — развел он руками, пытаясь оправдаться. — Они ведь не покупатели, а своего рода продавцы или поставщики, как вам будет угодно. И мы обсуждаем с ними порой весьма деликатные вопросы, о которых знать всем остальным совершенно не обязательно. Но как бы тихо мы ни беседовали, детали нашего разговора все равно всегда становились достоянием «общественности» в лицах продавцов и обслуживающего персонала, ведь, как известно, даже у стен есть уши.
Ровкин дождался, пока шкаф занял положенное ему место, затем закрыл дверь, обтянутую светлым материалом, похожим на кожу или бумвинил, хлопнул в ладоши и громко крикнул, что есть мочи:
— А здесь можно говорить обо всем, о чем угодно! Ни один звук наружу не просочится!
В первую секунду Игорь испугался такого поведения букиниста, но потом громко рассмеялся — и стены, и потолок были тоже обиты таким же материалом, как входная дверь.
— Как в психушке для буйных?! — прокричал Игорь в ответ Ровкину, хотя в психушке никогда не был.
— Примерно, — ответил тот ему, видимо, тоже видел звукоизоляционные комнаты в психбольницах только в фильмах.
— Значит, «Горе от ума» не могло быть причиной нападения на лавку, — многозначительно изрек Игорь, сверившись по каталогу с ценой издания. Он также увидел приписку мелким шрифтом, что издание восстановлено.
— И все же… — переспросил на всякий случай. — Ни одна книга не пропала?
Не верилось ему, что виной акта вандализма стала всего лишь цена пушкинского собрания сочинений. Но другой версии у него пока не было. Следовало переходить от «Горе от ума» к разодранным книгам семитомника.
Но памятуя о наставлениях «старшего товарища», он постарался перевести разговор на другую тему, нейтральную, чтобы потом плавно вернуться снова к Пушкину и получить доступ к книгам, которые так и продолжали лежать в реставрационной изуродованной массой. По его личной просьбе, на всякий случай, авось сгодится, Ровкин запретил к останкам книг прикасаться, мол, отпечатки пальцев снимать будут и проводить настоящие следственные действия, как при убийстве. Чего на самом деле не планировалось…
После плодотворного общения с Борисом Марковичем Игорь договорился о встрече с Андреем на открытой летней веранде кофейни, которая тоже по странному стечению обстоятельств называлась Лавкой, только чая и кофе.
«Модное словечко», — рассеянно подумал Игорь. Он уже заканчивал пить третью чашечку с третьей сигаретой — мама узнает, придушит. Для нее он никогда не курил. Впрочем, он и на самом деле практически не курил, позволяя себе расслабиться только с чашкой кофе в руке, да и то исключительно во время отсутствия матери.
Народу в этот послеобеденный час в заведении было немного — случайные или праздно слоняющиеся посетители. Да и те предпочли спрятаться от жары в самой кофейне, где работал кондиционер. За столиком, почти на самом выходе, сидел парень. И больше никого. Игорь решил, что он студент — молодой и что-то непрерывно пишет на своем ноутбуке, даже не планшете. Так что своим курением он никому особо не мешал и никому не досаждал.
— Если Андрей сейчас не появится, то у меня кофе с никотином из ушей потечет, — проворчал негромко Игорь, после того, как официант удалился за четвертой чашкой. Что ни говори, а в заведении подавали настоящий отличный кофе.
— Что у тебя потечет? И откуда, — Андрей, подойдя со спины, видимо, вошел через главный вход, а Игорь его не заметил. Он наклонился к самому его уху, обдавая изысканным запахом дорого парфюма.