Говорят, что в Швеции над лещевыми озерами в пору нереста не звонят даже церковные колокола. Лещ, как говорится, там «у бога за пазухой». Плодиться и размножаться он может совершенно спокойно. А вот в водохранилищах, где «храмов божьих» вовсе нет, он начисто лишен покоя.
Прежде всего ему мешает неустойчивый гидрологический режим. Хотя большая часть нерестилищ постоянно покрыта водой, ее уровень непрерывно колеблется в зависимости от графика работы ГЭС (а она работает не все 24 часа в сутки) и от наличия воды в водохранилище. А ее там, глядя по времени года и объему весеннего стока, когда густо, а когда пусто. Поскольку энергию следует производить независимо от капризов погоды, постольку в убытке оказывается все тот же любящий покой и тишину лещ.
Постоянные колебания уровня воды сбивают с места икринки, прикрепленные к водной растительности и камням, смывают их, сносят, делают легкой добычей мелкой сорной рыбешки. Летом благодаря большому забору воды на орошение часть мелководий обсыхает. Вместе с ними высыхает и икра. Зимой случаются другие трагедии: в это время приток в водохранилище очень слаб, и поэтому во время сброса через турбины вода, находящаяся подо льдом, падает резко. В результате обнажаются куски суши на мелководьях, образуются подледные пустоты и «пазухи», где мало воды и воздуха. Начинается замор.
Этим словом принято называть случай массовой гибели рыбы. Мы уже упоминали о некоторых из них, сделавших те или иные реки «биологически чистыми». Причиной их бывает и сброс неочищенных стоков, и бурное развитие сине-зеленых водорослей, и повышенное содержание органики, отбивающей у рыбы воздух. Как результат — смерть от так называемой асфиксии на почве острой сердечно-сосудистой недостаточности. Проще говоря, от удушья.
Все взаимосвязано в мире, в котором мы живем. Связующую цепочку между канализацией и условиями существования водных обитателей проследить нетрудно. А вот какая взаимосвязь может быть между широким внедрением водопровода и массовой гибелью рыб?
В прошлом на озерах и реках зимой во множестве появлялись проруби, которые использовались для разных хозяйственных нужд. Через них в воду поступал кислород. Теперь, когда благодаря водопроводу надобность в прорубях отпала, единственная надежда рыбы на свежий воздух — рыбак-любитель. Так что не ругайте человека, сидящего над лункой во льду: он не уменьшает, а приумножает рыбные запасы! Он, этот человек, нужен тем больше, чем больше развивается гидроэнергетика, мелиорация, чем быстрее растут города и промышленное производство. Интересно, кстати говоря, что первый сигнал, свидетельствующий о наступающей нехватке воздуха в зимнем водохранилище, обычно подают рыбакам… вороны. Они никогда «не проворонят» момент, когда задыхающиеся рыбы припадают к проруби, как умирающий от жажды к стакану воды. Так что запомните: если вороны толпятся возле проруби, надо хватать пешни, топоры, ломы и бить лед — отворять ледяные форточки.
Развитие городов, индустрии и мелиорации, хотим мы этого или нет, отбирает у рыбы не только воду, но и воздух, нужный ей, как… воздух. Этот факт ведет иногда к появлению проектов, которые еще 50–60 лет назад показались бы по меньшей мере странными. В Институте химии древесины Академии наук Латвии ученые разработали, например, специальные установки, которые должны аэрировать… водоемы. Представьте себе ряды специальных вентиляторов, расставленных по берегам задыхающихся от недостатка воздуха рек…