А что делает человек?
Первую половину запасенной в виде урожая сельскохозяйственных культур энергии он вывозит с поля. Правда, кое-что он возвращает ему навозом и (в последние сто лет) искусственными удобрениями. Однако точные измерения показывают, что в подавляющем большинстве случаев возвращение энергии почве значительно перекрывается ее расходом.
Со второй половиной энергетических почвенных запасов дело обстоит не лучшим образом. Об этом свидетельствует все то же нарастание эрозии.
Итак, мы снижаем запасы энергии, сосредоточенные в земле и растениях. С почвой мы поступаем точно так же, как с нефтью: живем за счет ранее накопленной энергии, существуем взаймы у Природы. Вывод тяжелый, но что делать: надо смотреть правде в глаза!
Сколько еще лет, столетий или тысячелетий может продолжаться жизнь взаймы — решение этого вопроса зависит главным образом от успехов мелиорации. Мелиорация же, по определению В. Ковды, «это не только искусственное орошение либо только террасирование, облесение или осушение. Мелиорация — это сложный и дифференцированный состав капитальных, периодически повторяемых мероприятий, меняющих природу и почву и обеспечивающих оптимальный водно-воздушный, тепловой, химический и биологический режим территории в целях получения высоких устойчивых урожаев. Коренные мелиорации (террасирование, орошение) улучшают почвы на десятки и сотни лет».
Напомним в связи с этим о вышеприведенных примерах накопления гумуса в почвах оазисов, орошаемых сотни и тысячи лет… Они доказывают, что человек может не только тратить, но и накапливать. К. Маркс писал по этому поводу: «Даже целое общество и даже все одновременно существующие общества, взятые вместе, не есть собственники земли. Они лишь ее владельцы, пользующиеся ею, и, как bonipatres familias („добрые отцы семейства“), они должны оставить ее улучшенной последующим поколениям» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 25, ч. II, с. 337).
К несчастью, примеров, когда человек поступает вовсе не как «добрый отец», куда больше. В том числе и даже в особенности — в орошаемом земледелии. Ничего странного в этом нет. Раз мелиорация наиболее сильнодействующий в руках человека механизм, значит, больше и амплитуда его воздействия на природу. Больше плюсов, значит, больше и возможных минусов!
Ирригационная эрозия — один из таких минусов! Она начинается там, где вода движется, а вода, как писал В. Брюсов, «…движение природы»: «Вас влеку — и мной вы живы».
«Движение природы» существует везде, где есть хоть малейший уклон местности. Именно поэтому самые лучшие орошаемые земли имеют строго горизонтальную планировку. В природе идеальные плоскости встречаются чрезвычайно редко, поэтому их устраивают искусственным путем. Чем больше уклон, тем, естественно, больший объем земляных работ приходится выполнять. В среднем при планировке земель под орошение приходится перемещать 2–2,5 тысячи кубометров грунта на каждом гектаре. Чтобы провести такую планировку, требуется очень мощная специальная техника. Дополнительно тратятся не только силы и средства, но и сама почва. Ведь часть ее срезается и перемещается. При этом, если не принять специальных (достаточно дорогих) мер, гибнет самый плодородный верхний слой.
Сегодня ресурсы идеально плоских земель, подходящих для орошения, фактически исчерпаны. Дальнейшее расширение их ориентируется на массивы со сложным волнистым рельефом и значительными уклонами. Их освоение далеко не всегда выгодно сопровождать планировочными работами. А это значит, что полностью избежать ирригационной эрозии не представляется возможным. Вопрос лишь в том, насколько сильно она проявляется.
Предельно допустимый смыв можно вычислить, если знать естественную «скорость роста» почвы. Она изменяется в зависимости от климатических условий, типа почв. Поэтому неодинаковы и предельные величины смыва. Для дерново-подзолистых почв допустимо смывать по тонне на гектар за год, для серых и светло-серых лесных — две, темно-серых лесных и темно-каштановых, а также светло-каштановых почв и сероземов — три. Наибольшую величину смыва допускают черноземы: выщелоченные и предкавказские — пять и обыкновенные — шесть тонн на гектар в год.
Что же мы имеем на практике?
Рядом исследований установлено, что во многих районах Средней Азии за один полив смывается от 50 до 150 тонн на гектар. Природе нужно 100 лет, чтобы восполнить естественным путем такие утраты!
В целом орошаемая зона Узбекистана ежегодно лишается в среднем 100 тонн почвы на каждом гектаре. Вместе с плодородным слоем вода уносит по 100–120 килограммов необходимых растениям азота, фосфора и других питательных веществ. Как следствие — снижение урожаев: на несмытых почвах собирают 32–35 центнеров хлопка-сырца, а на смытых, эродированных — всего 13–18. Суммарные по республике потери хлопка из-за этого превышают 90 тысяч тонн!