Обзор комитетских анкет показал, что население Полесья, плотность которого, кстати говоря, в описываемое время была едва ли не самой низкой в Европе, «по причине слабого физического развития, неразвитости, мрачности и страшной неряшливости создало как бы особый тип, называемый „полешуками“».
Болота всегда были врагом земледельца. «Осушать или голодать», — говорит немецкая пословица. Первые в России осушительные работы в целях «разведения огородов» были выполнены по указу Петра I, строившего новую столицу империи прямо на болоте. Теорией и практикой осушения занимался М. Ломоносов, а в 1790 году появилась первая научная работа по мелиорации переувлажненных земель. Ее автором был энциклопедист-аграрник А. Болотов. Он подчеркивал, что при осушении надо каналами отводить воды «сколько востребуется для стечения излишних», чтобы при необходимости «можно было воды снова, задерживая, сберегать так, как лучшее богатство вновь устраиваемых почв».
Это была первая мысль о необходимости не просто осушать, но и регулировать водный режим болотных почв. Более отчетливо она была повторена А. Стойковичем в его книге «Систематическое изложение способов обезводнения мокрой болотистой почвы и обсушения топей», изданной в 1827 году. «Замечено, — пишет он, — что более тонкая болотная почва, будучи осушена, много претерпевает от летних жаров и засухи. Поглощая в себе солнечные лучи, разгорячается она чрезвычайно, получает трещины, все на поверхности ее вянет и умирает. О сем должно подумать при самом производстве осушения и заблаговременно сделать возможным будущее орошение или увлажнение отведенного места».
Несмотря на то, что мысль о необходимости «осушая, — орошать» возникла, как видим, почти 200 лет назад, осушительно-увлажнительные мелиоративные системы возникли лишь совсем недавно.
С 1813 по 1913 год в России было осушено всего 128 тысяч гектаров сельскохозяйственных угодий. Удивляться нечему: экстенсивное сельское хозяйство страны не окупало труда на получение урожая. До дренажа ли было!
Общая площадь осушенных земель в мире составляет 155,2 миллиона гектаров, или около 11 процентов пашни и многолетних насаждений. В СССР только в земледельческой зоне насчитывается 250 миллионов гектаров переувлажненных земель. Общая площадь осушения к 1980 году превысила 9 миллионов. Что она дала?
В десятой пятилетке хозяйства Белоруссии, располагая 6 процентами пашни Союза, произвели 6 процентов общесоюзного производства мяса, более 7 — молока, 22 — льнопродукции, 13 — картофеля. Это как раз на тех землях, о которых писалось в вышеприведенных отчетах комитетов. Названные числа — средние. Многие передовые хозяйства получают с бывших болот значительно больше.
Вот, например, данные по Переяслав-Хмельницкому району Киевской области (пойма реки Броварки). До осушения на здешних лугах получали только сено — от 2 до 5 центнеров на гектаре. После проведения мелиоративных работ суданка, заменившая луговую растительность, дает 17–20 центнеров сена, а просо на зерно — 12–15. Не случайно в том самом Полесье, где 60–70 лет назад жили вышеописанные «полешуки», теперь говорят: «Раньше нас болота мучили, а теперь мы от них хлеб получили…»
Механизм заболачивания несложен. Решающим фактором является не избыток воды, как иногда думают (Минская область, кстати говоря, одна из наименее обеспеченных водой), а наличие плоского рельефа с блюдцеобразными неглубокими понижениями. Наиболее характерный пример — Полесская низменность, равная по площади четырем Голландиям. Здесь главная река — Припять. У нее 30 симметричных притоков: слева 15 и справа 15, с красивыми именами — Ясельда, Лань, Птичь… К сожалению, все они имеют серьезные пороки. Во-первых, крайнее непостоянство: воды в них то очень много, то очень мало. Во-вторых, низкая скорость течения — всего 10–15 сантиметров в секунду. В-третьих, извилистость, или, как говорят, «меандричность». Извилин-меандр так много, что и не разберешься, где течет река, а где уже нет.
Меандры — зародыши болот. Если река покидает какую-либо протоку, судьба ее решена: отсутствие движения, застой — это и есть болото.
Водоразделы между реками в Полесье очень низкие: реки текут вровень с берегами. Из-за этого вода плохо стекает с водоразделов, а значит, реки не осушают, не дренируют местность. Напротив, из-за низких берегов они интенсивно подтапливают их, повышая уровень грунтовых вод. Там, где попадается малейшая впадинка, они выходят на дневную поверхность. Так рождается болото.
Низкие берега в многоводные годы порождают серьезные наводнения. Небольшая река Припять, а разливается порой на 25 километров! Полые воды несут с собой ил и песок, загромождают долину наносами, образуют дамбы и валы — и снова болота! В белорусском Полесье они занимают 44 процента территории!