— Почему вы об этом подумали? — спросила мисс Силвер, и Аннабел показалось, будто взгляд пожилой леди пронизывает ее насквозь.
— Люшес рассказал мне о мисс Пейн и о мужчинах, за которыми она наблюдала в картинной галерее. Мисс Пейн говорила вам, что один из них смотрел в ее сторону и она смогла прочитать по губам все его слова. У меня есть родственница, тоже глухая, она тоже читает по губам, поэтому я знаю, что такое возможно. Мисс Пейн сообщила вам, что тот мужчина сказал, будто готов застрелить человека, который поедет за ожерельем. Если так, значит, кто-то в Этом доме… Нет, это слишком страшно!
— Тот, кто воспользовался табаком, мог не знать, что план похищения ожерелья включает убийство того, кто послан за ним, — заметила мисс Силвер. — Возможно, кто-то просто хотел защитить мистера Гэррета или дискредитировать мистера Хьюза. Как, по-вашему, у кого мог быть подобный мотив?
— Трудно сказать, — неуверенно отозвалась Аннабел. — Артура не очень-то любили. Не то чтобы был конкретный повод, но он как-то… не вписывался, и Люшес не собирался оставлять его при себе. К тому же он волочился за Мойрой…
— Миссис Херн поощряла его?
Аннабел странным, но очень выразительным жестом вывернула руку вверх ладонью, словно предлагая собеседнице нечто невидимое.
— Право, не знаю. Вроде бы поощрением это не назовешь, но она умеет сделать так, что молодые парни влюбляются в нее по уши. Не думаю, что Мойре был нужен именно Артур Хьюз, но он-то этого не знал, а Люшес беспокоился. Однако это не значит, что кто-то хотел навлечь на него неприятности.
— А мистер Хьюз не считал, что с ним дурно обошлись?
— Кто — Мойра? Не знаю. Возможно, считал. Но вы вынуждаете меня говорить о Мойре, а мне этого не хочется. Понимаете, она мне никогда не нравилась…
— Почему, миссис Скотт?
Щеки Аннабел снова сделались пунцовыми.
— Потому что ее не интересует никто и ничто, кроме собственной персоны, потому что у нее вместо сердца ледышка, потому что Люшес из-за нее так страдает! Видите — вы сами вынудили меня это сказать!
— Пожалуйста, не расстраивайтесь, — успокаивающим тоном произнесла мисс Силвер.
Аннабел печально посмотрела на нее.
— Когда я стучалась к вам, то твердо решила для себя, что ни слова не скажу о Мойре.
— От откровенности наполовину и толку немного.
— Да, верно. Сказал "а" — придется сказать и "б". Вообще-то говоря, это такое облегчение — наконец высказаться! От Мойры в семье были одни огорчения. Когда она вышла замуж, я обрадовалась, что Люшес сбыл ее с рук.
Ему не нравился Олли Херн. Это был хвастунишка, одержимый манией величия. Но за рулем он был сушим дьяволом, и Мойра влюбилась в него. Все, что мог сделать Люшес, это не дать ей денег. Вскоре Олли свалился с обрыва.
— Во время гонок?
— Нет, представьте себе, — он ехал сам по себе. Поругался с Мойрой, бросил ее и умчался на машине. Денег у них не было, так что Мойре пришлось их занимать, чтобы вернуться домой. Машина сгорела дотла вместе со всем, что прихватил с собой Олли. Когда Мойра приехала, она казалась абсолютно спокойной и заявила, что не хочет о нем и слышать. Люшес думает, что для нее его смерть явилась облегчением. Она никогда не вспоминает об Олли, у нее не осталось ни фотографии, никакой вещицы на память — может, потому, что она любила его сильнее, чем нам казалось, а может, просто решила вычеркнуть его из жизни.
Как поняла мисс Силвер, ее собеседница склоняется к последней версии.
— Ну вот! — сказала Аннабел. — Я вела себя, как последняя стерва, и очень этому рада! Но мне было бы совершенно безразлично, от скольких мужей избавилась Мойра или скольких парней она, позабавившись, бросила, если бы она испытывала хоть какую-то привязанность к Люшесу!
Мисс Силвер деликатно кашлянула.
— А что, мистер Беллингдон ее очень любит?
Аннабел растерялась.
— Едва ли. Но любил бы, если бы она дала ему шанс.
Конечно, все было не правильно с самого начала — когда Люшес вернулся и увидел ее здесь. Не знаю, как Лили решилась на такое. Должно быть, он пришел в бешенство, — не дай бог мне увидеть его в таком состоянии!
Спицы мисс Силвер замерли. Она положила обе ладони на голубое одеяльце.
— Вы очень заинтриговали меня, миссис Скотт. Почему мистер Беллингдон должен был прийти в бешенство?
— Потому что Лили не имела права действовать за его спиной и удочерять Мойру, когда он был по делам в Штатах.
— Значит, миссис Херн — приемная дочь?
Глаза Аннабел расширились.
— А вы этого не знали?
— Понятия не имела. — Мисс Силвер снова подобрала вязанье. — Но я не думала, что можно усыновить ребенка без согласия мужа.
— Официально Лили не могла этого сделать, но она взяла девочку и разыграла перед мужем целый спектакль — как ей было без него одиноко, так что ему пришлось уступить.
Будь Мойра другой, я уверена, что он бы привязался к ней.
Но все пошло скверно с самого начала.
— Да уж, — промолвила мисс Силвер.
Глава 15
Салли Фостер и Дэвид Морей прибыли в «Мирфилдс» на следующий день к ленчу. Они ехали вместе" и Дэвид узнал, что Салли приглашена в тот же дом, что и он, практически случайно.
— Даже вообразить не могу, почему ты не рассказала мне об этом раньше.
Салли ослепительно улыбнулась.
— Воображение дано не каждому. По-моему, ты без него отлично обходишься, Дэвид нахмурился.
— Как будто художник может обойтись без воображения!
У меня его более чем достаточно!
— Вот и прекрасно, дорогой! — засмеялась Салли. — Нет, беру свои слова обратно! Я не должна называть тебя «дорогой», потому что тебе это не нравится.
Но Дэвид продолжал хмуриться.
— Все-таки я не понимаю, почему ты не сказала мне, что собираешься в «Мирфилдс». Я сообщил тебе, что еду туда, сразу, как только узнал о приглашении, а ты не проронила ни слова.
— Потому что я сама ничего не знала. Мойра пригласила меня только вчера.
— Тогда почему ты не рассказала мне вчера?
— Может, я хотела сделать тебе сюрприз.
— Мы вполне могли поехать разными поездами, если бы я случайно не спустился по лестнице как раз в тот момент, когда ты говорила миссис Маунт, что собираешься в деревню под Ледлингтоном, но не хочешь, чтобы письма пересылали туда, так как вернешься в воскресенье вечером! — сердито сказал Дэвид.
Мысленному взору Салли представилась сцена, когда она, стоя в холле, разговаривает с миссис Маунт — старой хлопотуньей, которой нужно было все объяснять и которая после смерти Полины считала себя ответственной за все, происходящее в доме. Салли прекрасно знала, что Дэвид спускается по лестнице, и если она и говорила чуть громче обычного, то у нее наготове было оправдание, что миссис Маунт туга на ухо. Все равно — у Дэвида нет ни малейшего повода глядеть туча тучей и распекать ее на чем свет стоит.
И тем не менее у Салли теплело на душе, когда он ее распекал.
Суровый голос Дэвида прервал эти приятные размышления.
— Мы могли уже в Ледлингтоне сесть в разные такси — ты подумала об этом?
Глаза Салли блестели под темными ресницами, напоминая Дэвиду речную гладь, на которой играет солнце.
Разумеется, он этого не сказал.
— Такси? Правда, об этом я и не подумала. Конечно мы поедем в одном такси!
— Если только там нет автобуса, — сказал Дэвид.
Автобуса не оказалось. Такси ехало мимо старых домов с новыми фасадами, мимо викторианских вилл, переделанных в доходные дома, мимо бунгало с названиями типа «Кози-Кот», «Мэризон» и «Кассино», пока не выбралось на шоссе, откуда вскоре свернуло на Крэнбери-лейн. Ничто не напоминало теперь о том, что несколько дней назад здесь проезжал Артур Хьюз с ожерельем королевы в кармане.
Первым, кого они увидели в «Мирфилдсе», был Люшес Беллингдон. Он проводил их в гостиную, где Хилтон подавал чай.