Достигнув, наконец, вожделенной двери, я сильно толкнула ее плечом и поморщилась от боли. Дверь была закрыта. Я не могла представить, в чем смысл таких мер безопасности. Владельцы не хотели, чтобы туалет посещали нежелательные элементы? Учитывая, какое количество жидкости и еды здесь поглощалось, я сомневалась в этом.
Нежно обняв рукой Дью-младшего, – так я нарекла свой лимонадный живот – я вперевалку направилась к кассам. Очередь из людей, желающих заплатить за шоколадные кексы «Ding Dong» и «Снежки» (п.п.: замороженный десерт) уходила на милю вглубь помещения.
Я не могла столько ждать.
Работая локтями, я пробилась к началу очереди и попросила ключ от дамской комнаты. Кассир – неприветливая женщина средних лет – одарила меня подозрительным взглядом, и исчезла на пару секунд под прилавком, чтобы затем протянуть огромную деревянную доску с висящим на цепи маленьким ключиком.
Не выпуская другой конец доски из рук, она процедила сквозь зубы, сопровождая свою реплику жгучим взглядом:
– Не потеряй его.
– Как можно потерять полуметровую доску? – Охренела я, на миг забывая о Дью-младшем.
– Просто запомни, что его, – она потрясла свой конец доски, – нужно вернуть!
– Я запомню. К тому же, он, – я потрясла свой конец доски, – просто не вписывается в декор моей квартиры!
С этими словами я выдернула полуметровый брелок из ее цепких рук и рванула к туалету. На бегу я слышала, как она продолжает посылать мне в спину новые требования о возвращении ключа.
Спустя несколько минут я покинула «благословенную землю», полегчав на тридцать фунтов и вновь обретя желание получить ударную дозу кофеина. Вернув неприветливой официантке ключ и осмотревшись, я заметила Мэгс, которая с восторгом вертела головой, оглядываясь по сторонам.
‒ Поверить не могу насколько здесь классно! ‒ Ее голос напоминал шепот человека, находящегося в кататоническом ступоре. ‒ Это даже лучше, чем я себе представляла.
Еще раз обведя взглядом помещение, которое отличалось от любой другой заправочной станции наличием обеденного зала, я нечленораздельно проворчала ругательство, а затем подтолкнула Мэгс к проходу, ведущему в обеденную зону.
‒ Пойдем, посмотрим, что там.
«Чем быстрее она все увидит, тем быстрее мы сможем отсюда выбраться».
‒ Оу, идем! Давай закажем завтрак. Бьюсь об заклад, здесь отлично кормят.
Мэгс летящей походкой устремилась вперед, а я попыталась не отстать, одновременно доставая из сумки телефон. Я как раз открыла Yelp, чтобы прочесть отзывы здешних посетителей, когда на экране появилось оповещение о новом сообщение от Бога Секса Лифта.
Как дела? Ты все еще жива?
Мой живот сделал сальто-мортале и совсем не потому, что я боялась вкусить шедевры местной кухни.
Я уже собиралась ответить, когда поняла, что совершила серьезную ошибку, не уделяя пристального внимания тому, куда вела нас Мэгс. Несмотря на большое количество свободных мест по периметру комнаты, она остановила свой выбор на центральном столике, находившимся в окружении пяти других, занятых мужчинами, вид которых говорил, что они могли быть включены в список самых разыскиваемых людей Америки.
Тишина в зале воцарилась такая, что я буквально слышала, как мой левый глаз моргает, отбивая SOS на азбуке Морзе.
‒ Эй, малышки.
Когда мужчина, произнесший эти слова, издал звук, похожий на рев раненого слона и смачно выплюнул табак, который жевал, в металлическую кружку со своим кофе, я схватила Мэгс за руку и прошипела:
‒ Давай, Мэгги, двигайся дальше.
Я попыталась утащить ее за собой, но она ни на дюйм не сдвинулась с места.
‒ Мэгги Мей! ‒ свистящим шепотом сообщила она.
‒ Что прости?
‒ Сиси, я так зла на тебя за то, что ты даже не открыла материалы, которые я для тебя собрала!
‒ А ты сделала оглавление? ‒ парировала я.
‒ Это неважно! ‒ Она вырвала руку из моей хватки. ‒ Важно то, что сейчас я Мэгги Мэй!
Я могла бы возразить, что ее пра-пра-пра-пра-пра-бабушка Маргарита Виктория Вандерхолн – тезка Мэгги ‒ сейчас переворачивается в фамильном склепе, но это не имело значения, поскольку Мэгс уже приняла боевую стойку, уперев руки в бока.
‒ Ладно, Мэгги Мей. ‒ Конечно, я добавила в голос ложку яда, произнося ее новое прозвище. ‒ Не могли бы мы сесть за другой столик. Тот, что ближе к двери?
Упрямо качнув головой, Мэгс плюхнулась на стул и посмотрела на меня с видом полного неповиновения.
‒ Чем плох этот стол?
‒ Да, чем он плох? ‒ Подал голос табачный мужчина.
Очевидно, что окружающие пять столов внимательно слушали наш разговор.
У меня не было готового ответа, поэтому я просто села рядом с Мэгс, буркнув, что ничем.
Она, похоже, решила сделать вид, что разговора вообще не было, поскольку как ни в чем не бывало, обратилась к нашим соседям:
‒ Мы ужасно голодны. Что вы, мальчики, можете нам порекомендовать?
Я обыскала стол на предмет наличия меню, но не нашла ни одного.
«Очевидно, в этом прекрасном заведении не подают омлет с трюфелями и козьим сыром».
Обычно, я не очень разборчива в еде, но сегодня, после того как меня вытащили из постели с голым Коулом, находилась не в лучшем настроении.
Вздохнув, я взяла телефон и напечатала ответ Богу Секса Лифта.
Я жива. А вот дни Мэгги уже сочтены.
Появившаяся за моим плечом официантка выглядела лет на пятьдесят. Ее светло-каштановые волосы были затянутые в тугой пучок, а поношенная футболка и джинсы ничем не напоминали униформу. Всем своим видом она показывала, что ни от кого не потерпит никакой фигни.
Вытащив из-за пояса два пожелтевших от времени ламинированных листа, она положила их перед нами. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что здешнее меню состоит исключительно из жиров и углеводов, поэтому я обратила внимание на Мэгс, ожидая, когда же случится ее прозрение. Так всегда происходило, какую из ее навязчивых идей ни возьми. Обычно она носилась с ней, словно одержимая, пока, наконец, не сталкивалась с реальностью. Мэгс была из тех людей, кто жаждет открывать мир, но, желательно, оставаясь в своем уютном пентхаусе. Покинув зону комфорта, она тут же впадала в панику. Например, как тогда, когда чуть не сожгла кемпинг в национальном парке. Стоило сове ухнуть над ее плечом, как Мэгс припустила к машине, сбив на ходу керосиновую лампу.
Мэгс внимательно изучала меню, а я внимательно изучала ее, и поэтому не пропустила характерное изменение в выражении ее лица.
Она подняла голову, и ее взгляд заметался между официанткой, мной и нашими соседями-дальнобойщиками. Мэгги прекрасно знала, что ее организм не был подготовлен к тому, чтобы переработать такую пищу. На ее лбу выступил пот, она смахнула его дрожащей рукой, и обратилась к официантке голосом, напоминающим мышиный писк:
‒ Э-э, доброе утро, мэм. У вас есть специальные предложения? Чтобы вы порекомендовали, мэм?
‒ Я бы порекомендовала быстро сделать заказ. Я не могу торчать здесь целый день. - Официантка скрестила руки на груди и поджала губы.
‒ Ох, да, конечно. ‒ Мэгс определенно была выбита из колеи. ‒ Какие напитки у вас есть?
‒ Кофе.
Эта официантка явно не тратила слова попусту. У нее не было бейджика с именем, поэтому про себя я решила называть ее Вера.
‒ Кофе? Это хорошо! ‒ Воодушевилась Мэгс. ‒ Я возьму обезжиренный латте с соевым молоком, ванилью и карамелью. Но карамель обязательно должна быть внизу. Вы не записываете? Вы все запомнили, верно? Это очень важно, понимаете?
Вера выглядела абсолютно равнодушной, когда ответила:
‒ Понимаю. Один черный кофе.
‒ Нет. На самом деле я заказала обезжиренный латте с…
‒ Один черный кофе, ‒ авторитетно повторила Вера, и Мэгс сникла.
‒ Да-а, хорошо. ‒ Ее попытка очаровательно улыбнуться не смогла скрыть нервозность, и, если бы у меня были злодейские усы, я бы сейчас подкручивала их кончики.