После этого немного выждала.
Я была в футболке и заметила, как Седдон рассматривает шрамы у меня на руках.
— Я уже вам ответил. — Он опять нацепил очки и перевернул страницу, открывая чистую и готовясь принять следующего свидетеля.
— Была драка, — наконец сообщила я. — Вам никто не рассказывал? Довольно серьезная, и Кевин оказался в самой гуще. Вообще-то это я ее и прекратила.
— Когда это было?
— В среду. За три дня до того, как убили Кевина.
Мне было видно, что ему не понравилось, как я это преподнесла, но он явно заинтересовался.
— Ну, вообще-то участвовала целая куча народу, но в основном это были Кевин и Тони. Не знаю, разговаривали ли вы уже с Тони…
Седдон заглянул в свой список.
— Имеется в виду Энтони Левис?
— Угу. Иногда он малость… неуравновешенный, понимаете?
— А из-за чего была драка?
Я уже слышала несколько противоречащих друг другу историй и не была убеждена, что к случившемуся не имеет самого непосредственного отношения Лорен, но как минимум одна версия событий заключалась в том, что Кевин сказал что-то, что разозлило Тони. Что-то про Тварь, скорее всего. Так что эту версию я и выдала Седдону, поскольку подумала, что ему следует знать.
Он поблагодарил меня, что было крайне любезно с его стороны. Сказал, что я очень помогла следствию.
— Это самое меньшее, что я могу сделать, — отозвалась я. — В смысле, я в курсе, как все это происходит. Ждешь результатов вскрытия, всего того, чего там накопают ребята из криминалистической лаборатории… И остаются еще камеры видеонаблюдения, насколько я понимаю.
— Да, конечно. — Он уже закончил со мной, это мне было понятно. — Мы, разумеется, обязательно просмотрим записи с камер в отделении. Так что…
Есть! Отсутствие у него энтузиазма списывалось отнюдь не только на тот факт, что ему приходилось зря терять время, опрашивая кучу ненормальных из дурки. В нашем отделении камеры почти что повсюду, и да, имеется парочка слепых зон, но одна из камер дает превосходную картинку мужского коридора. Так что он сидел здесь, разговаривая со мной через губу и думая развязаться со всем этим делом до конца дня.
Помните, как я говорила насчет того, что ничего не бывает просто? Насчет того, что надо думать наперед?
— Ну что ж, удачи вам в этом деле, — сказала я.
Седдон посмотрел на меня.
— В каком это смысле?
— Ну, полагаю, еще никто не рассказывал вам про Грэма. — Я увидела, как он опять заглядывает в список. — Про… проблемы Грэма с тем, что за ним постоянно наблюдают.
Еще один взгляд в окно, поскольку лично мне спешить было некуда. Я была уже основательно заведена, и мне это нравилось.
— И про то, что Грэм любит делать с объедками.
9
За одним-двумя исключениями персонал в отделении «Флит» вполне достойный.
Поймите меня правильно: время от времени я с кем-нибудь из них все-таки цапаюсь, но в общем и целом люди это неплохие. Бо́льшую часть времени они просто выполняют свою работу, и их вполне можно понять. Они дают тебе лекарства, проводят контрольные беседы… Следят за результатами твоих анализов и поведением на терапевтических занятиях, решают, не надо ли пересмотреть твой статус наблюдения… Да, мне не раз доводилось вести с ними беседы по душам, когда мы делились друг с другом кое-какими личными секретами, перемывали косточки своим партнерам, детишкам и чему угодно, но я все равно не могу назвать кого-то из них… своими друзьями. В конце дня они даже на обычных приятелей не тянут, и неважно, как хорошо ты с ними ладишь. Непросто сформировать такого рода отношения, какими бы чудесными они ни были людьми, поскольку никогда не знаешь, когда один из них будет крепко держать тебя, а другой втыкать иглу тебе в жопу.
Или когда ты сама размахнешься, чтобы врезать кому-то из них.
По-моему, сейчас самое время как следует познакомить вас с мужчинами и женщинами, ответственными за мое лечение, но я опять решила, так сказать, внести в свое повествование свежую струю. Кому интересен очередной список, так ведь? После восхитительного душевного подъема от общения с детективом-констеблем Седдоном остальная часть того понедельника оказалась предсказуемо непримечательной, так что, слоняясь без дела, я решила немного развлечься, представляя сотрудников отделенческого медперсонала в несколько… иных ролях. Пока я как обычно общалась с ними возле окошка для выдачи лекарств, или в столовой, или просто болтала с ними в коридорах, мне постепенно закралась в голову одна мысль, не такая уж и дикая по сравнению с тем, что ежедневно творится в головах прочих моих товарищей по несчастью, — а именно, представить вам наших врачей и санитаров в качестве участников серии беспощадных, до последнего издыхания боев без правил. Надеюсь, вы меня поймете: когда тут никого не убивают, в этом месте можно реально сдохнуть со скуки.