Он делает глоток вина и сверкает глазами, смотря на нее.
— Тебя это устраивает, Грейнджер?
Она прочищает горло и пытается не обращать внимания на пылающие щеки. Словно Тиндер для половых актов. Блестяще.
— Да, это звучит очень интересно.
Драко кивает.
— Хорошо. Мы можем заполнить их за ужином. Я надеюсь, ты можешь поддерживать беседу и заниматься бумажной работой.
Ну, она бы точно не приравняла это к документам, которые она просматривает на работе, однако он не ошибается.
Что-то в напряженной линии его челюсти вдруг начало забавлять, и она отвела взгляд под предлогом, что ей нужно положить еду в тарелку. Гермиона не знает, сколько сможет съесть — ее желудок сжался от волнения и предвкушения. Но блюда действительно пахнут восхитительно, к тому же это хороший способ занять руки, чтобы не начинать заполнять бумаги. Требуется несколько секунд, чтобы собрать былое гриффиндорское мужество. Потом она приступает.
Как только она наложила еду, он последовал ее примеру. Грейнджер понимает, что Драко ждал, пока она закончит, и чувствует себя неловко. Ее знания о манерах чистокровных за столом только теоретические. Однако…
— Никаких эльфов сегодня не будет? — спрашивает она. Малфой поднимает глаза, когда заканчивает накладывать.
— Нет.
Он не вдается в подробности, не желая делать ситуацию еще более неловкой, чем она уже есть в данный момент, а она не настаивает. Даже лучше, что ей не придется тратить свой вечер на продумывание способа обращения с ними. Гермиона предпочла бы притвориться, что у него их вовсе нет. Возможно, так оно и есть. Если что-то и стало понятно за последние несколько недель — она ничего не знает об этом Драко Малфое.
Повисает неловкая тишина, пока они оба пытаются придумать, как начать диалог. Она все еще не взглянула на лист, лежащий рядом.
Он крутит бокал вина в руке и, наконец, решается: — Я удивлен, что ты не работаешь в отделе регулирования магических популяций и контроля над ними. Это было первой родившейся мыслью в моей голове, когда я услышал, что ты в Министерстве. В школе всегда казалось, что ты горой стоишь за права какого-нибудь бедолаги.
Работа. Конечно. Она может говорить о работе.
— На самом деле, я довольно часто поддерживаю с ними связь, — говорит она, разрезая стейк. — Но ты прав, это не по моей части. Я работаю в отделе Межмагической коммуникации и стандартизации.
Он хмурит брови, глядя на нее через длинный стол.
— Я никогда не слышал о таком.
Гермиона кивает. Большинство людей тоже не слышали.
— Это потому, что он новый. Я начала заниматься этим всего пять лет назад, и хотя было сложно добиться каких-либо реальных изменений в Министерстве, я думаю, что мы делаем много полезного.
Хоть выражение его лица не изменилось, она может сказать, кое-что в ее словах показалось ему смешным.
— Дай угадаю, — говорит он, притворяясь, будто задумался. — Вы… издаете законы, регулирующие эффективность летучего пороха, и делаете предметы, которые можно использовать в качестве портключей.
Она закатывает глаза.
— Конечно, нет. Ты думаешь, я бы создала целый отдел, посвященный портключам?
Он фыркает.
— Понятия не имею. Возможно, вы сочли несправедливостью по отношению к носкам, что обувь чаще всего является объектом для портключа. Я не могу представить, в какое безнадежное дело ты вляпаешься в следующий раз.
Она поджимает губы и делает глоток вина. Решает ограничиться одним бокалом, чтобы быть более менее трезвой… позже.
— Попробуй еще раз.
— Ты… превращаешь маггловские кресты в магические коммуникационные зеркала, потому что не считаешься с маггловской религией и думаешь, что это забавно.
Это явно шуточная провокация. После этой фразы она смеется.
— Точно нет. Уверяю тебя, мой отдел не имеет никакого отношения к крестам.
Он нараспев произносит:
— Какой позор. Можно ведь сделать столько забавных вещей с хорошим полноразмерным крестом.
Ее щеки становятся румяными, вся кровь приливает к лицу. Она не думает, что Драко поднял бы тему пыток и распятия за ужином, так что у него, должно быть, на уме совсем иное применение этого предмета. Гермиона задается вопросом, есть ли кресты в списке, который лежит сбоку.
Малфой драматично вздыхает, откидываясь на спинку стула. Она закатывает глаза от его действия и тайком берет кусочек еды.
— Тогда я должен признать, что у меня нет идей, Грейнджер. Чем именно занимается отдел Межмагической связи и стандартизации?
Она сглатывает и делает еще один маленький глоток вина, прежде чем дает ответ.
— В основном, он включает в себя создание большего понимания и интеграции между маггловским и волшебным миром. Конечно, ничего такого, что бы нарушило Статут секретности, — заверяет Гермиона, когда видит, как расширяются его глаза, — но на протяжении веков маггловские и магические сообщества в Британии имели совершенно разные законы и существовали практически полностью обособлено, несмотря на то, что большинство волшебников присутствуют в маггловских сообществах и живут в их городах. А они оказывают огромное влияние друг на друга. Не говоря уже о количестве волшебников, которые имеют личные связи с маггловским миром. Очевидно, что изоляция не настолько всеобъемлющая, и я думаю, что двум разным сообществам давно пора стать более близкими друг другу.
Он наклоняется вперед скорее заинтригованный, а не испуганный, чего она опасалась.
— И как это выглядит на практике, без изменения или нарушения Статута секретности?
— Ну, — начинает Гермиона, вникая в суть вопроса. — Это включает многие вещи. Во-первых, предполагает гораздо более тесные отношения между министром магии и магловским премьер-министром. Я не думаю, что кому-то было выгодно, чтобы магическое сообщество держало этого человека в полном неведении, пока страна не окажется на грани войны. Я также выступала за то, чтобы некоторые высокопоставленные члены парламента имели доступ к информации о магическом мире, но до сих пор мое предложение не обрело признания. Однако дело не только в том, чтобы держать важных членов правительства магглов в курсе наших дел — магическое сообщество также может многому научиться из маггловского законодательства. Например, более разумной политике в отношении прав людей или минимальным стандартам для тюрем. Я помогаю адаптировать актуальные маггловские законы для волшебного мира, за которые будет голосовать Визенгамот, чтобы создать более согласованные правовые стандарты по всей стране. В свою очередь, министр принимает законодательство, созданное магическим сообществом, для рассмотрения в парламенте. Еще мы работаем над запуском программ, которые помогут магглорожденным адаптироваться волшебном мире, возможно, путем приобщения их семей к магии постепенно и в более раннем возрасте, а так же программ, направленных на то, чтобы волшебникам было более комфортно находиться в мире магглов. Чтобы они были полностью знакомы со страной, в которой живут.
Она делает глубокий вдох, понимая, что только что сболтнула лишнего. То, что кардинально разнится с прежними взглядами Малфоя. Гермиона не думает, что он ненавидит магглов сейчас, если вообще ненавидел, но это не значит, что ему нравится идея более тесного взаимодействия маггловского и магического сообществ.
Большой кусок пищи сдерживает ее дальнейшие слова, и она делает вид, что сосредоточена на еде.
— Похоже, ты постоянно чем-то занята, — слышит она с другого конца стола. Его тон нейтральный, и Гермиона не хочет рисковать, глядя на выражение его лица, пытаясь распознать эмоции Малфоя.
— Да, очень. — Она кивает, опуская глаза на тарелку. Как долго они уже ужинают? Кажется, прошла целая вечность. — А чем же ты занимаешься? — спрашивает из вежливости, не задумываясь.
Малфой смеется над ее словами.
— Я думал, ты уже знаешь, — он лукаво улыбается, когда Грейнджер смотрит на него, пораженная спонтанной реакцией.