— Да, господин, — проронила она.
— И как же ты собираешься спасать нашего, хе-хе, орла?
Чувствуя сухость в горле, Магда ответила:
— Обычные снадобья ему не помогут. Нужно колдовство. Но меня изгнали из Ордена, и я не имею права…
Хранитель искоса взглянул на мокрозява.
— Надо же, как всё любопытно поворачивается, — негромко сказал он будто сам себе и, переведя взгляд на Магду, приказал: — Что же, колдуй. С Орденом я договорюсь. Думаю, один раз они могут закрыть глаза на мелкое нарушение.
Магда почувствовала ликование. Не поднимаясь с колен, подползла к мокрозяву и шепнула, будто он мог слышать:
— Я спасу тебя!
Глава 13. Мира
Неподалёку звучали женские голоса. Словно кто-то не закрыл кран, и голоса-вода журчали, журчали.
— А я вам говорю, что в штрудели по-немецки кладётся капуста!
— Квашеная?
— Да.
— Брехня! Нет там капусты, и не было никогда!
— Это у тех, кто готовить не умеет, не было. Моя мамка такие штрудели готовила, что весь двор собирался их поесть!
— Да заткнитесь вы обе! — сурово прикрикнул на них мужской голос. — Еду надо есть, а не говорить о ней.
Спорщицы замолчали.
Мира хотела открыть глаза, но веки оказались, словно налиты свинцом. Во всём теле ощущалась жуткая слабость — будто из неё вырвали хребет и бросили умирать. В горле было сухо, язык напоминал наждачную бумагу. Надо попросить воды. А лучше горячего чаю. Крепкого, чёрного, с сахаром.
— Пить, — прошептала она. И даже сама себя едва услышала. Но говорить громче не было сил.
— А вчера супчик ничего был, — опять завёл женский голос слева.
— Пустой, — возразили сразу несколько голосов.
— Как твои штрудели, — насмешливо заметили справа.
— Вам что, обеим по башке дать, чтобы заткнулись? — рявкнул мужской голос.
Мира никак не могла понять, где находится. Может, в больнице? Однажды она лежала там с пневмонией, и соседки по палате тоже постоянно еду обсуждали. Но здесь запах был определённо не больничный. Воняло, как в ночлежке — хотя Мира ни разу в жизни в ночлежках не была. Однако представляла, что воняет там именно так. Она вновь попыталась открыть глаза. Теперь удалось, и Мира увидела, что лежит на полу, прямо перед ней возвышается чья-то массивная спина. Тут же через Миру перешагнули поросшие чёрным волосом ноги, лица коснулся край платья. Закружилась голова, к горлу подступила сильная тошнота. Мира снова закрыла глаза, дожидаясь, пока тошнота отпустит.
Кто-то тронул её за руку холодными пальцами. Вздрогнув, она открыла глаза и увидела склонённую над собой косматую голову. У женщины было длинное лицо и добрые глаза старой лошади.
— Как ты? — спросила незнакомка.
— Пить, — прошептала Мира.
На это раз её услышали.
— Сейчас, — женщина исчезла из поля зрения, но скоро вернулась с глиняной чашкой без ручек. Приподняв одной рукой голову Миры, она прислонила чашку к её губам. Мира сделала пару глотков. Затошило с новой силой, она отстранила руку женщины и вновь закрыла глаза. Её голову снова опустили на пол.
— Как она? — спросил рядом уже знакомый мужской голос.
— Плохо. Впервые вижу, чтобы кто-то так чувствовал себя после кукрения. А ты раньше такое видела?
— Нет, — после паузы согласился мужчина, оказавшийся женщиной.
«После кукрения, — слова бились в голове Миры, будто шарики для пингпонга. — Значит, я кукрила».
В памяти ещё было ярко воспоминание о толпе, преследовавшей её на улице, Натахе и Альке. Если это и есть «кукрить», то лучше сразу умереть. Почувствовав прикосновение к руке, Мира открыла глаза. Рядом с ней сидела женщина-гора. Огромные груди, мощные руки, монументальный торс, слоновьи ноги. На её лице тоже всё было крупным: толстые губы, большой нос. Но самыми примечательными были глаза: чёрные, живые, блестящие, молодые.
— Тебя как звать-то? — спросила женщина тем самым мужским голосом.
Мире вспомнился совет Гая взять себе другое имя, но она сразу отмела этот вариант. Эдак можно позабыть, кто она и откуда и смириться с окружающим скотством. А ей не хотелось мириться. Она поклялась себе, что найдёт способ вернуться домой. Не может быть, чтобы не существовало возможности нырнуть обратно!
— Мира, — сказала она.
— Откуда ты?
— Из Питера. А вы?
Большая женщина улыбнулась:
— Из Акапулько.
Мира растерянно моргнула:
— Но это же в Мексике…
Женщина с улыбкой кивнула. Мира отметила, что стало тихо, и физически ощущала направленные на себя взгляды. Желая сказать мексиканке что-то приятное, она заметила: