Но напротив сидит Гай, и его чёрные глаза, словно дула пистолетов, смотрят ей в лицо. Знакомый незнакомец, не желающий ничего о себе рассказывать. Почему он принял предложение стать её наставником? Самым приятным ответом было бы «влюблён», но даже думать об этом смешно. Тогда почему? Может, наставникам хорошо платят? Или хочет прославиться на турнире и сделать карьеру? Наверняка, надоело перевозить по реке откукренную воду для островитян. Да, эта версия была наиболее жизнеспособной.
Мира вновь подумала об Алексе. Как проходит её обучение? Хоть Даяна не понравилась Мире с первого взгляда, но ей казалось, что иметь наставницей женщину всё-таки лучше. С ней можно обсудить что-то сугубо женское, и она поймёт. Ту же одежду. Этому неандертальцу бесполезно говорить о том, как для самооценки девушки важно, во что она одета. Вспомнился роскошный наряд Даяны, шуршащий по полу шёлк, горящие огнём рубины на корсаже. Она поди и Алексу приодела во что-то приличное. А этот — функциональное платье! Для кого функциональное? Для стража, который без труда задрал его и пытался её изнасиловать?
— Ты совсем ничего не ешь, — голос Гая выдернул Миру из мрачных размышлений.
Она поморщилась:
— Откармливаете мясцо на убой?
Наставник бросил на неё свирепый взгляд.
— Не говори так.
Она хмыкнула:
— А как мне ещё говорить? Кто я для вас? Любимая девушка? Вы просто используете меня для достижения каких-то своих целей.
— Моя цель: привести тебя к победе.
— Зачем вам это?
Он хотел ответить, но сам себя остановил.
— Я бросила вас умирать в реке, — сказала Мира, испытывая какое-то болезненное удовлетворение от этих слов. — И после этого, думаете, я поверю, что вы просто помогаете мне победить в турнире?
Она испытывающе смотрела на Гая. Ну же, колись, что тебе надо?! Он отодвинул пустую тарелку в сторону — Мира поморщилась от скрежета глины по камню, — и сказал:
— Я хочу построить вторую часть занятия иначе.
Она разочаровано поджала губы, понимая, что он опять ушёл от ответа.
— Тебя не интересует, как? — спросил Гай.
— Интересует, — безразлично откликнулась Мира.
— Мы просто погуляем по городу, и ты мне покажешь свои любимые места.
Она замерла с ложкой в руке. Недоверчиво спросила:
— Шутите?
— Нет, — он улыбнулся.
— А как же ужасные ужасы и поиски знаков?
— Нельзя всё время работать. К тому же, я давно хотел побывать в Питере. В реале так и не довелось.
«Аллилуйя! — мысленно воскликнула Мира, но тут же её взяли сомнения: — Как это он хотел побывать? Воспоминаниями ведь распоряжаются хранители. Ой, что-то он опять мутит. Усыпляет бдительность перед очередным «провалом» в сон?»
— Что для этого нужно пить, курить, колоть? — спросила она.
— Ничего, — Гай продолжал улыбаться.
— А что мне нужно делать? — озадачилась Мира.
— Изо всех сил думать о месте, где хотела бы оказаться. Представлять его во всех деталях.
Ну, если так… Ей хотелось бы оказаться на Елагином острове[2] весной, когда цветут яблони, и воздух напоен сладковатым ароматом, а по берегам прудов растет свежая, ещё не примятая ногами гуляющих, трава. Мира только сейчас осознала, как сильно истосковалась по зелени. В последнее время её окружали только каменные стены, в лучшем случае высохший, колючий цеплюч. Она готова была отдать всё за то, чтобы пробежаться босыми ногами по влажной от росы траве и вдохнуть аромат цветка сирени.
Мира так размечталась, что и правда почувствовала запах сирени. В тот же миг что-то случилось со зрением. Тренировочную, как будто заволокло молочно-белым туманом, сквозь который проступили очертания деревьев. Встав, Мира пошла к деревьям, вытянув руки, пока не наткнулась на дуб. Не веря глазам, она ощупала его сухой, шершавый, словно покрытый чешуйками ствол, подняла голову. Сквозь переплетение могучих ветвей и похожих на зелёные перья листья, светило солнце. Мира рассмеялась, обернулась и замерла от восторга, видя как тают последние клочья тумана. Ей открылись просторы Елагина острова: сверкающая лента реки, по которой скользили лодки, поросшие травой берега, таинственная сень раскидистых деревьев. Было по-летнему жарко, лёгкий ветерок ерошил волосы. Мира обнаружила, что на ней любимый синий сарафан по колено, с вышивкой по лифу, на ногах сандали.