Мира вспомнила Алексу. Её наглую ухмылку, злые глаза и почувствовала, как руки сами собой сжимаются в кулаки. Вспомнив их драку, подумала, что с удовольствием врезала бы белобрысой ещё пару раз. А вот если нужно будет её убить… Наверное, если не останется выбора…
— Убийство всё меняет, — говорил, между тем, Гай. — Как будто, вместе с другим, убиваешь кого-то в себе. Ладно, идём, — оборвал он сам себя. — На сегодня достаточно.
Мира нехотя поднялась. Она думала о том, что будет, если «нужно убить» станут не только словами. Пока она даже не представляла себе такого.
Они вышли в освещённый факелами коридор.
— С сегодняшнего дня тебе наверх, — произнёс Гай.
Они дошли примерно до середины, когда впереди появилась высокая красивая женщина лет тридцати пяти в платье багровых тонов. Она шла царственной поступью; рубины на корсаже отливали кровью, иссиня-чёрные волосы, заплетенные в две косы, лежали на высокой груди. При виде неё, Мира сразу почувствовала себя неполноценной. Чёртов картофельный мешок! Она постаралась придать лицу непроницаемое выражение. Приблизившись, женщина окинула её взглядом, в котором смешались любопытство и брезгливость, затем перевела взгляд на Гая и надменно улыбнулась:
— Здравствуй, Олег, — голос у неё был под стать внешности: глубокий, волнующий, с легкой хрипотцой. — Давно же мы не виделись.
— Не так, чтобы очень давно, но ты была слишком занята и не заметила меня, — ответил он, выпустив руку Миры и отстранив от себя, будто стыдился.
— Занята? Чем? — женщина изогнула красивую бровь.
— Ублажала кого-то из стражи.
От царственной улыбки не осталось следа. Вспыхнув, женщина вскинула руку, желая влепить Гаю пощёчину, но он перехватил её за запястье.
— Пусти! Мне больно! — завизжала она.
Гай демонстративно отпустил её и шаркнул ногой с видом Д`Артаньяна:
— Всё для тебя, Даяна.
Кажется, вспышка гнева женщины его забавляла.
— Как был хамом, так и остался, — презрительно бросила она, подправляя на плечах сбившуюся во время стычки накидку. — И, как прежде, падок на молоденьких дурочек, — добавила она, мельком взглянув на Миру.
— Что поделать, если ты постарела, — заметил Гай.
Даяна посмотрела на него с яростью, сначала даже не могла говорить, но потом всё же процедила сквозь зубы:
— Зря ты в это ввязался, Олежек. Опозоришься. Впрочем, — она гаденько улыбнулась: — Тебе не привыкать.
Развернувшись так резко, что подол платья хлестнул Миру с Гаем по ногам, Даяна ушла.
— Это ещё бабка надвое сказала, — сказал ей в спину Гай и, как ни в чём не бывало, повернулся к слегка обалдевшей Мире: — Ну, что замерла на полустаночке в цветастом полушалочке? Идём.
— Кто это был? — выдавила она, когда Даяна скрылась за поворотом.
— Наставница твоей соперницы, — он подмигнул: — Хорошо, что вы познакомились.
— Д-да. Очень милое знакомство, — пробормотала Мира.
Перед глазами всё ещё стояли переливающиеся в свете факелов рубины на корсаже и искажённое от гнева лицо красавицы, когда она хотела ударить Гая. Судя по всему, турнир у них будет «весёленький».
Они поднялись по узкой лестнице в шесть ступеней и оказались в небольшом тёмном тамбуре с единственной дверью. Гай достал из кармана ключ, вставил в замочную скважину. Вопреки ожиданиям Миры, ключ повернулся без скрежета, а сама дверь открылась без скрипа. Внутри было темно. Гай вошёл первый; раздался тихий стук, сверкнула пара искр, через некоторое время загорелся дрожащий огонёк.
— Заходи, что стесняешься? — сказал Гай. — Здесь тебе будет хорошо. И кормежка не такая скотская, как внизу.
Мира вошла, огляделась: комната без окон примерно на восемь квадратов, узкая кровать, застеленная серой тряпкой, небольшой столик с лампой, слева от двери корыто, в нём кувшин с водой, кусок мыла, тряпка, прикидывающаяся полотенцем, облезлый горшок.
— Будет хорошо? — поёжилась Мира. — Тут даже окна нет. И зеркала. И… ещё много чего нет.
— Не о том думаешь, — сказал Гай.
— Но зеркало-то можно повесить.
— Оно тебе без надобности.
— Это вам оно без надобности! Но не всем, чтобы чувствовать себя человеком,
достаточно слезть с дерева и подстричь ногти на ногах.
Он подавил улыбку.
— Всё же объясните, почему нельзя повесить зеркало? — упёрлась Мира. — По-моему, с вашей стороны, это обыкновенное самодурство.
— За тобой могут через него наблюдать, — нехотя ответил Гай.
Кажется, он говорил на полном серьёзе. А Мира думала, что её здесь уже ничто не может удивить.