— Я уже сделала выбор, — перебила она. — Я буду лодочницей.
Мира стараясь разглядеть, какое впечатление на него произвёли эти слова. Никакого. Но так не может быть!
— Как я уже говорил, в случае победы на турнире, ты пройдёшь обработку, после чего требуется сообщить писарю, кем ты решила стать, — продолжал Гай.
— Писарю? — озадаченно переспросила Мира. — А где его найти?
— Увидишь перед началом турнира. Советую, прежде чем делать выбор, всё хорошенько взвесить. Нельзя пару дней побыть лодочницей, потом неделю агентом, и снова податься в лодочницы.
— Я уже всё взвесила, — огрызнулась она. — Только вас мой выбор, как будто, не радует.
Гай усмехнулся:
— А почему он должен меня радовать?
Она смутилась:
— Вы же лодочник.
— Ну и что.
— Может вас, в таком случае, обрадует, если я стану агентом?
— Мне всё равно.
Она покусала губу, угрюмо сказала:
— Не верю.
— Почему? — равнодушно спросил он, обращаясь к стене за её спиной.
— Вы тратили силы и время на мою подготовку к турниру.
— Турнир одно, выбор после него другое. Меня наняли, чтобы подготовить тебя к турниру, и я готовлю. Не говоря уже о том, что обучая мокрозява, готовишь конкурента на реке. По сути, растишь акулу, которая потом перекусит тебя пополам и заберет лодку.
Она почувствовала укол в сердце: вот, значит, как он её воспринимает? Вспомнилось собрание.
— Даяна сказала, что вы ходатайствовали быть моим наставником, — произнесла Мира с каким-то мстительным удовольствием.
По лицу Гая скользнула растерянность — он явно забыл о словах Даяны.
— Значит, для вас это не просто работа, — добавила Мира. — Может, наконец, расскажете, зачем стали моим наставником? Зачем сам вызвались готовить акулу?
Впервые за время разговора Гай предпочёл её стене.
— Ты до сих пор не рассказала, кто тебя сюда забросил, — произнёс он.
Она раздражённо взмахнула руками:
— Хорошо, если для вас это так важно — жаба!
Похоже, Мира сказала что-то невероятное.
— Ты уверена? — спросил Гай, всматриваясь в её лицо.
— Да. На мосту ко мне подошёл мужчина, на плече которого сидела огромная жаба. Она сказала, мокрозявы не хотят кукрить, а потом столкнула в воду. Знаю, это звучит дико, поэтому я до сих пор не рассказывала. Но так и было.
Судя по лицу наставника, она рассказала нечто действительно диковатое, но в другом смысле.
— Это многое подтверждает, — задумчиво произнёс он.
— Что подтверждает?!
Гай потёр лоб, растерянно посмотрел на неё и сказал:
— Тогда совсем неважно, кем ты станешь. Рано или поздно она сама тебя найдёт. Главное, победи.
— Кто меня найдёт? — нетерпеливо перебила Мира.
Вместо ответа Гай начал говорить о временах старины глубокой, и о том, как всё начиналось. Но Мира даже не вслушивалась. Она всё ждала, что сейчас он ответит на её вопросы. Когда стало окончательно ясно, что он закрыл для себя эту тему, Мира воскликнула:
— Гай! Это нечестно! Вы мне не ответили!
Он даже не запнулся. Как рассказывал о каком-то там Жорже Великолепном, так продолжил. Мира прикусила губу и замолчала.
Отбарабанив всё, что должен, он сказал:
— На сегодня всё. Свободна.
И открыл дверь. Мира встала, прошла на выход, но на пороге остановилась и, резко обернувшись, упёрлась взглядом в лицо Гая.
— Это нечестно! — повторила она.
Он развернул её и вытолкнул в коридор. Вышел следом, закрыл тренировочную.
— Я должна знать! — потребовала Мира.
Гай молча взял её за локоть и повёл по коридору. Ей вновь пришлось бежать, чтобы поспевать вровень с ним. Доведя Миру до её комнаты, Гай молча затолкнул девушку внутрь и закрыл дверь с другой стороны.
— Гай! — крикнула она. Прижалась ухом к двери.
Тишина.
— Вишневский!
Звук удаляющихся шагов.
Она сползла по двери на пол и обхватила колени руками, повторяя:
— Не надо так со мной…
По щекам потекли слёзы. Она вспомнила Елагин остров и как бежала к Гаю вниз по косогору. То короткое, как вдох, ощущение счастья. И звон стрекоз, и бесшумное опадание на землю яблоневого цвета, и поцелуй… Вновь и вновь она ныряла из воспоминаний о Елагином в мысли о сегодняшней тренировке. Слова «растишь акулу, которая потом перекусит тебя пополам и заберет лодку» жгли её огнём. С другой стороны, как Гаю ещё про неё думать, если сперва она оставила его на съедение червю, а потом сдала Алексе? Мира зажмурилась так сильно, что перед глазами поплыли радужные круги.
— Я не акула, — прошептала она. — Просто я люблю вас. Неужели вы этого не замечаете?!