— На Рудник.
Магда поняла, что другого ответа не услышит. Меньше знаешь, крепче спишь, была его любимая поговорка.
— Я предупреждал, что в скором времени мне, возможно, придётся уехать, — сказал он.
Она вздрогнула: вспомнилось, как Гай признался, что убил островного. Тогда он сказал, что если об этом станет известно, ему придётся исчезнуть. Получается, узнали. Магда хотела предложить выйти и поговорить на улице, чтобы Найра не подслушала. Но потом поняла, что на улице не лучше. Везде уши, всюду предатели. Она подошла, прижалась к Гаю всем телом. Обвила за шею, поцеловала в обветренные губы.
— Всё хорошо, — ласково сказал он, поцеловал её в ответ, погладил по спине.
— Просто знай, что я тебя всегда жду, — шепнула Магда. Сердце сжалось от тоски.
— Я вернусь.
— Ко мне!
Гай улыбнулся, глядя ей глаза, заверил:
— К тебе.
Она вздохнула, спросила о том, что лишало сна:
— Кто эта мокрозява, которую ты готовил к турниру? Почему именно она?
Гай поморщился. Но Магда чувствовала, что на этот раз он расскажет — чтобы хоть как-то загладить вину за то, что не решил вопрос с Закупольем. Нужно только немного надавить.
— Я имею право знать, — требовательно произнесла она и, кивнув на ширму, добавила: — О ней не беспокойся, спит, как младенец.
Гай нехотя ответил:
— У меня есть подозрение, что на выловленную девочку там свои планы, — он ткнул пальцем в потолок.
Магда неволько взглянула наверх.
— Там? — переспросила она дрогнувшим голосом.
— Да. Для того она и спасла меня девять лет назад.
Магда поняла, что он говорит о Праматери и том, что та не позволила его казнить.
— Я видел её сразу после казни, — продолжал Гай.
— Праматерь? — уточнила Магда.
Он кивнул:
— Я был у неё… Недолго. Она хотела поговорить, потом вернула.
Магда смотрела на него во все глаза. Ни разу за прошедшие годы Гай об этом даже не обмолвился.
— И как там? — тихо спросила она.
— Ничего так, красиво: зелёные лужайки, фиолетовые бабочки размером с телёнка.
— А сама Праматерь, какая из себя? — от волнения у неё перехватило дыхание.
Он усмехнулся:
— Какая захочет. Со мной была юной, лет пятнадцать на вид. Сидела на качелях, болтала в воздухе босыми ногами, и щурилась от яркого солнца. Этакий мультяшный рай.
Он опять замолчал.
— Ну же! Рассказывай! — нетерпеливо воскликнула Магда.
— Я тогда подумал, что уже скопытился, так и спросил у этой пигалицы. Она ответила: «Пока нет. Хотя всем там, (Показала вниз) стало бы спокойнее. Сейчас они растеряны и напуганы. Ты чужак для азарцев, птица не должна была тебя выбрать».
«Чё ж выбрала?» — спросил я.
«Захотелось, — усмехнулась девчонка. — Богиня я или нет? Что хочу, то ворочу».
Магда смотрела на Гая, не понимая, шутит он или серьёзно. Она представляла себе встречу с Праматерью совсем иной.
— Вот и я на неё также смотрел, — улыбнулся он. Магда смутилась.
— Вообще не представлял, как с ней разговаривать, — продолжал Гай. — Вроде богиня и весь Азар вон, под ногами, как будто из самолёта смотришь. Но эти бабочки, солнце нарисованное, трава… Всё такое неестественное… Я уж решил, что если не скопытился, то в очередной глюк попал. У меня их тогда много было, особенно после встреч с колдуном вашим.
А богиня, между тем, стала серьёзной и сказала: «А теперь давай без шуток. Сейчас я не дам тебе умереть. Тебя вылечит элсарская знахарка, затем ты победишь в турнире и станешь лодочником. Будешь вылавливать попадающих в Азар мокрозяв и сдавать Хранителям».
Помню, какая меня злость взяла после этих слов. Хотелось сдёрнуть эту дуру с качелей и ремня всыпать по мягкому месту. Это ж надо придумала: вылавливать мокрозяв и сдавать Хранителям. Я же тогда хотел передавить всех Хранителей, как клопов и разбить здешнее мироустройство, будто гнилой арбуз. Нужно было только найти союзников среди стражей и за стенами Башни. Объединиться и одним ударом покончить с азарцами. А эта босоногая пигалица требовала, чтобы я сам, своими руками поставлял хранителям новых мокрозяв.
Магда молчала, отметив, что даже сейчас в голосе Гая прорвалась ярость.
— Я сказал ей нет, — продолжал Гай. — И потребовал вернуть назад, в Башню. Не для того мы с друзьями готовили переворот, чтобы я по желанию девчонки на качелях, поменял убеждения. Пусть она хоть тысячу раз богиня.
— А Праматерь на это что? — спросила Магда.
— Улыбнулась и заметила: «Как раз сейчас один из стражей занёс молот, чтобы размозжить тебе голову. Если я не вмешаюсь, он убьёт тебя».