— Нет, лодочница, — сказал Граф. — Лучше мы подождём тебя подальше от дома колдуньи. Как раздобудешь лодку, тогда и встретимся.
— Это может занять не один день, — возразила она.
Посовещавшись на своём языке, газилинны сказали, что будут каждое утро ждать её у левой стены лавки торговца приправами.
— Мы верим, что однажды ты отвезёшь нас на наши родные, любимые болота! — патетически воскликнул Граф.
Мира не сдержала улыбки, глядя на отважных волосатых мячиков.
— Ещё раз спасибо, что спасли меня, — сказала она, чувствуя, как глаза чешутся от подступивших слёз. — Вы так рисковали.
— Определённый риск был, — согласился Молчун. — Но мы научились становиться невидимыми для людей.
— Люди скорее заподозрят в магических способностях вас, госпожа, — добавил Граф.
Его товарищи согласно стукнулись боками.
— Люди глупы, — вставил своё мнение Скандалист. — Им даже в головы не приходит, что на болотных кочках цеплюч не растёт не из-за болот и кочек, а из-за нас.
Мира не была так уж уверена, что заклинание невидения сработало на сто процентов, но не стала говорить вслух о своих страхах. Дай бог, чтобы газилинны оказались правы — даже если кто-то что-то заметил, пусть это списывают на её магические способности. Уж она с ними как-нибудь да справится.
На том и попрощались. Мира пошла к жене Гая, волосатики упрыгали в неизвестном направлении.
Подойдя к крыльцу, она увидела, что дверь приоткрыта.
Может в Элсаре так принято, но, всё же, приоткрытые двери всегда вселяли в неё тревожность. Мира поднялась на крыльцо, не заходя, заглянула внутрь. На стенах комнаты висели пучки высушенных трав и полки, на которых теснились горшочки всевозможных размеров; в полу курился обложенный камнями круглый очаг, несколько головёшек ещё слабо тлели, другие потухли. Недалеко от него стоял большой непокрытый стол, заставленный скудной посудой; несколько табуретов. Поперёк комнаты было натянуто полотно, которое делило её на две. Мира вспомнила, что жена Гая знахарка. Наверное, за ширмой у неё что-то вроде кабинета для приема больных.
Людей видно не было, может, Магда как раз сейчас лечит больного? Мира прислушалась, но из-за ширмы не раздавалось ни звука.
Она неуверенно постучала в дверь. В доме по-прежнему висела тишина.
— Добрый день! — крикнула Мира. — Есть кто дома?
Похоже, никого.
— Ты ко мне? — раздался за спиной сиплый женский голос.
Вздрогнув, Мира обернулась. К крыльцу приближалась худая сутулая женщина лет сорока с некрасивым лицом и сильно вьющимися волосами. В руках она несла вязанку толстых веток. Неужели это и есть жена Гая?
— Здрасьте. Вы Магда? — она запоздало подумала, что не сказала «вода-жизнь», но теперь говорить его было не в тему.
— Угу, — женщина кивнула и, окинув Миру пристальным взглядом, спросила: — Тебя кто так исцарапал?
— На улице напали, — тихо ответила девушка.
— У. Ну, заходи в дом, что на пороге разговаривать?
Мира вошла, остановилась у стены. Бросив ветки возле очага, травница повернулась к ней и вытерла руки о подол своего, не отличающегося чистотой, платья.
Нужно было что-то сказать.
— Меня прислал к вам Маркело, — неуверенно начала Мира.
На лице женщины выразилось недоумение, граничащее с непониманием.
— Глава общества лодочников, — пояснила Мира, затем подумала, что на лбу у Маркело не было написано, кто он, и смущенно добавила: — Кажется, глава.
Магда вопросительно подняла брови. Мол, продолжай.
— Он просил меня передать вам газилиннов. Вы их заказывали. (Травница перевела взгляд на её пустые руки). Но в пути меня обокрали. Простите, — скорбно закончила Мира.
— У тебя отобрали газилиннов? — переспросила Магда.
Мира кивнула и часто заморгала, делая вид, что сейчас расплачется.
— Простите, — всхлипнула она. — Они напали вчетвером. Я ничего не могла сделать… Не знаю, как теперь быть и что сказать Маркело. Он придёт к вам завтра за оплатой.
Представив, как всё будет, когда Маркело узнает, что она профукала газилиннов, Мира на самом деле едва не заплакала.
— Ладно, ладно, успокойся, — сказала травница.
Подошла к Мире, с неожиданной силой надавила на плечи, так что девушка против воли опустилась на табурет. Травница пристально рассматривала её колючим, холодным взглядом, будто гостья была неведомым в природе сорняком. Тут же у Миры появилось странное ощущение, что она ранее встречалась с этим взглядом. Магду видела впервые, а взгляд — нет. А ещё у неё сложилось впечатление, что потеря газилиннов не опечалила травницу от слова совсем.