— Сыграем в шахматы? — предложила Инга Стина.
— Лучше поиграем в индейцев.
Сигги не сводил глаз с висевшего на стене красочного наряда, украшенного перьями.
— С ума сошел, — воскликнула Инга Стина, — мы разбудим Депиля!
— Ну и что? Разве не интересно посмотреть, как он будет носиться за бумажным шариком!
— Нет, нет, пусть поспит, — решительно произнесла Инга Стина. — Поиграем, когда он проснется.
— Что там такое? — спросил Сигги, прислушиваясь к шуму за стеной.
— О, — с улыбкой ответила девочка, — это старушки громко говорят, они ведь туги на ухо.
В конце концов друзья решили сыграть в кегли. Пока они расставляли фигурки, Сигги рассказал, что очень перепугался, когда Инга Стина постучалась к нему в комнату, ему даже почудилось, будто там настоящее привидение. И он тут же сочинил историю про морское чудовище.
— Ну и выдумщик! — рассмеялась Инга Стина и, не удержавшись, ущипнула его за нос, но тут же напустила на себя сердитый вид: — Выходит, ты меня называешь чудовищем?
— Но ты ведь доброе чудовище, совсем как в сказке, — улыбнулся Сигги.
Вскоре кегли ребятам надоели, и как-то незаметно они очутились среди старушек. Сигги совсем забыл о своем намерении не ходить на день рождения незваным.
Доумхильдур в окружении приятельниц сидела в качалке, прямая и торжественная. Все женщины были в национальных исландских платьях, в поясах «сто́кка́бельти» из серебряных и золотых пластинок. А на имениннице была к тому же золотая цепочка с красивыми камнями. Это украшение старая Доумхильдур надевала только по особо торжественным праздникам.
Как-то раз она рассказала детям его историю. Ее покойный муж был капитаном и доставлял соленую рыбу в заморские страны. Однажды, находясь в Италии, он долго не мог договориться с покупателями о цене. В конце концов он расщедрился и отдал привезенную рыбу портовым рабочим. Подарок пришелся как нельзя кстати и был с восторгом принят. Перед тем как шхуна направилась к берегам Исландии, на борт поднялся руководитель рабочего союза. Он принес в дар жене капитана красивую золотую цепь и прибавил: «Пока у нее будет эта цепочка, она может не бояться нищеты».
Сигги не сомневался в правдивости этой истории. Подумать только — отдать всю рыбу за одну цепочку! Правда, она не какое-то простое украшение — при свете красивые камни переливались всеми цветами радуги и сверкали, будто зажгли тысячи свечей. Ну и красота!
Увидев Сигги, Доумхильдур просияла. Она поднялась из кресла-качалки, взяла со стола большую вазу с конфетами и протянула мальчику.
— Угощайся, Сигги. Как мило, что ты зашел меня навестить.
— Большое спасибо. Поздравляю тебя[1], — тихо ответил Сигги и опустил глаза.
Не глядя на именинницу, он смущенно извинился за то, что пришел без подарка.
— И думать об этом не смей, — сказала Доумхильдур.
— Неудобно получилось, — пробормотал Сигги, отправляя в рот большую конфету. — Я ведь искал Ингу Стину.
— Ну, хоть разочек сделай исключение и будь моим гостем, — приветливо улыбнулась Доумхильдур и пододвинула к нему вазу с конфетами.
Инга Стина также получила свою порцию сластей. Не в пример Сигги, она чувствовала себя отлично и помогала прабабушке угощать гостей.
Известно, что старые женщины любят поговорить, а тем для разговоров у них было предостаточно. Но больше всего они говорили о делах давно минувших дней. На их тонких губах то и дело появлялась улыбка, а в помолодевших глазах зажигался огонек.
Инга Стина и Сигги с интересом прислушивались к разговорам. Право же, это ничуть не хуже, чем слушать сагу или сказку. Время от времени Сигги исподтишка бросал взгляд на красивую цепочку.
Когда гостям принесли кофе, они весело расселись за столом, который ломился от пирожков и всяческих сластей. Именинница решительно потребовала, чтобы дети сели за стол вместе со всеми и полакомились молоком или лимонадом.
Гостьи воздавали должное знатному угощению, но рты у них не закрывались ни на минуту. Теперь они принялись рассказывать друг другу сны.
— Недавно мне приснился очень странный сон, — нерешительно начала Доумхильдур.
— Дорогая, ну расскажи нам его, — в один голос потребовали гостьи.
Инга Стина и Сигги тоже навострили уши.
— Бабуля, тебя так интересно слушать! — воскликнула Инга Стина, подпрыгнув на стуле.
— Ну, ну, это ведь только сон, а не сага и не сказка, душенька моя, — нежно ответила Доумхильдур. — Так и быть, я расскажу, но прошу вас, растолкуйте, что бы это могло значить.
— Непременно, непременно, — послышалось со всех сторон.
— Тогда слушайте внимательно. Мне приснилось, будто я нахожусь одна на улице, недалеко от дома. И слышится мне какой-то приглушенный гул, словно волны прибоя разбиваются о скалы. Мне этот звук показался странным, но я никак не могла взять в толк, что это такое. И вдруг вижу: прямо передо мной разверзлась земля. Я заглянула в трещину и увидела, что там все кипит и бурлит, и камни плавятся, как масло на горячей сковородке.
— Боже всемогущий! — воскликнула старая седая женщина, сидевшая по левую руку от хозяйки. — Да ведь это извержение вулкана!
— Во сне мне это было неясно, — продолжала Доумхильдур, — но там, в глубине, отчетливо виднелись отблески пламени. Можете себе представить, как я перепугалась! Мне казалось, что огненная пасть вот-вот проглотит меня или швырнет высоко в воздух.
— И что же ты сделала, бабуля? — нетерпеливо спросила Инга Стина.
— Имей терпение, дружок, — улыбнулась Доумхильдур. — В первый момент мне пришло в голову поискать укрытия от огня. Тут я заметила тачку, стоявшую возле дома. От страха я влезла в нее и свернулась калачиком.
Она замолчала и после небольшой паузы продолжила рассказ с лукавой миной на лице:
— Я вижу, вы улыбаетесь. Но послушайте, что было дальше. Вдруг тачку затрясло. Я решила, что тому причиной пар или ветер, который дул в сторону трещины. Только я собралась вылезти из тачки, как она взвилась над землей и полетела.
— Так ты летала в тачке, бабуля! — воскликнула Инга Стина, не в силах скрыть улыбку.
— Да, да, душенька моя, — ответила Доумхильдур, кивая головой. — Но это еще не конец. В этой диковинной тачке я проделала не малый путь. Потом навстречу стали попадаться облака, и тачка врезалась прямо в их гущу. Я почти ничего не видела и не знала, где нахожусь. Тут тачку с огромной скоростью вынесло в ясное синее небо. Я смотрела во все глаза — вдруг увижу вечнозеленое царство рая и самого всевышнего на троне. Но нет, ничего такого здесь не было. «Видно, я не очень высоко взлетела», — подумала я.
— Ты, значит, еще не покинула наш мир, — вставила седовласая гостья.
— Послушай, а ты не боялась вывалиться из тачки? — спросил Сигги, как зачарованный глядя на Доумхильдур.
— Нет, нет, об этом я и не думала. Мне казалось, будто я лечу в самолете. Конечно, не берусь утверждать наверняка, вы ведь знаете, я никогда не летала на самолете.
— Ну, бабуля, что же было дальше? — нетерпеливо сказала Инга Стина.
— Осталось немного. Я пролетела мимо луны и звезд. Но нигде не обнаружила ни блаженного небесного царства, ни золотых врат рая. Тут и конец моему сну. Ну и обрадовалась я, когда проснулась и поняла, что лежу в своей собственной постели.
— Ты проснулась оттого, что вывалилась из тачки? — спросил Сигги.
— Нет, дружок, тачка мягко спустилась на землю, будто самолет, — ответила старушка.
— И это весь сон? — воскликнула Инга Стина с разочарованным видом. — А я-то надеялась, что ты столкнешься с какой-нибудь звездой, бабуля, или помчишься вслед за северным сиянием.
— Какой же ты еще ребенок, душенька, ну что тут смешного? Мой сон мог быть еще короче или его вообще могло не быть. Но теперь уж ваш черед дать ему истолкование, — добавила Доумхильдур.
— Бывает, что плохой сон ничего не значит, — заметила Бьёрг, мать Инги Стины, подливая гостям кофе. — Так часто случается.
— А по-моему, твой сон означает долгую жизнь, — сказала женщина с седыми волосами.
1
В Исландии вообще принято обращение на «ты». Даже в школе, особенно в младших классах, все без исключения ученики говорят учителю «ты».