— Святой Петр еще не готов открыть тебе ворота, милая Доумхильдур, хоть ты и подъехала к нему так близко, — вставила полная круглолицая женщина и расплылась в улыбке.
Такое толкование всем пришлось по душе, и гости единодушно решили, что сон сулит имениннице долгую жизнь.
— Право, и не знаю. Я, конечно, не против пожить еще, если здоровье позволит, — ответила Доумхильдур. — Если будет на то господня воля, мы еще соберемся здесь через пять лет на моем столетнем юбилее.
— Надеюсь, так оно и будет, дорогая! — воскликнула круглолицая женщина и поднялась со своего места.
— Вам не кажется, что стало холодновато? — спросила хозяйка. — Может, немного подтопить?
— Нет, нет, нам совсем не холодно, — ответили гостьи. — Здесь очень тепло и уютно.
— Угощайтесь хорошенько, прошу вас, — взмолилась Доумхильдур. — Вы почти ничего не съели, вон сколько всего не тронуто. Налить вам еще по чашечке кофе?
— Что ты, дорогая, мы так сыты, что вот-вот лопнем, — отвечали гостьи в один голос. — Но трудно отказаться, когда так просят. Разве и в самом деле выпить еще? Только, пожалуйста, полчашечки, не больше.
Сигги и Инга Стина поспешно допили лимонад. Им не хотелось больше сидеть в комнате и слушать разговоры взрослых.
— Пойдем посмотрим, не проснулся ли Депиль, — шепнула Инга Стина, незаметно толкая приятеля в бок.
Сигги поблагодарил за угощение и вместе с хозяйской дочкой покинул гостиную.
Инга Стина не ошиблась — малыш Депиль и в самом деле проснулся.
«Ваф-ваф…» — послышалось из ящика, но так тихо, что едва было слышно.
— Малыш зовет свою маму, — проворковала Инга Стина, осторожно поднимая пушистый комочек и прижимая его к щеке. — Возьми подержи его. — Она протянула щенка Сигги.
Тот взял собаку на руки, а Инга Стина побежала к матери. Не прошло и минуты, как она вернулась, неся блюдечко с молоком.
— Смотри, как спокойно Депиль лежит у тебя! Ты, видно, умеешь обращаться с детьми, — удивилась она.
— Ну, не думаю, — тихо ответил Сигги, в его голосе слышалось смущение.
Несмотря на старания хозяйки, щенок выпил половину молока.
— Может, он на диете? — пошутил Сигги.
— Ему диета не нужна, он и так легкий и проворный, — сказала Инга Стина. — Ты только посмотри, как он носится за своим хвостом и прыгает!
— А малыш и в самом деле славный. Давай предложим ему побегать за шариком!
— Здорово! Это его любимая игра, — обрадовалась девочка.
Они нашли кусок бумаги, скатали его в шарик и привязали к нему веревочку. Депиль мигом бросился догонять бумажный шар. Он носился по комнате, то и дело кувыркался, высоко подпрыгивая. Ему и профессиональный акробат мог позавидовать. Глядя на его выкрутасы, друзья веселились от души — не меньше, чем сам щенок.
Но вскоре Инга Стина прекратила игру. Депиль может утомиться, заявила она, он ведь маленький и такой глупенький, что ей приходится за него думать. Дай ему волю, и он будет носиться за бумажным шариком до тех пор, пока не свалится от усталости.
— Где это ты слышала, чтобы котята или щенки умирали от усталости? — засмеялся Сигги.
— Молчи, ты ничего не понимаешь в детях, — ответила Инга Стина с невозмутимым видом. — Сейчас малышу надо отдохнуть и поспать, — продолжала она, укладывая щенка в ящик.
Сев рядом, она принялась убаюкивать щенка, мурлыча что-то себе под нос. Депиль, казалось, заснул. Но стоило ей подняться, как он тут же выскочил из ящика.
Девочка оказалась терпеливой и снова уложила щенка на место. Не спеть ли ему колыбельную песенку? И она тихонько запела:
— Ты сама сочинила эту песенку? — спросил Сигги.
— Разве это песенка? Так, пришли в голову слова, когда я укачивала Депиля недавно.
— А ты попробуй поиграть на пианино и спой что-нибудь, может, он тогда заснет, — предложил Сигги. — Я посижу возле него.
Инге Стине это предложение пришлось по душе, и она села за пианино. Она долго играла и пела, а Сигги сидел рядом и слушал. Как, должно быть, приятно уметь так хорошо играть, думал он, совсем позабыв о щенке. Дело кончилось тем, что Депиль снова выскочил из ящика и выбежал на середину комнаты.
— Какой же ты непослушный! — воскликнула Инга Стина и закрыла крышку пианино.
— Ты, верно, думаешь, что щенкам положено спать беспробудно, — засмеялся Сигги.
— Дети должны спать больше, чем взрослые. Пора бы тебе это знать, — маминым голосом сказала Инга Стина.
Время летело незаметно. Когда Сигги взглянул на часы, стрелки приближались к полуночи.
— Мне надо бежать домой, мама скоро придет, — заторопился он.
— Так поздно? — удивилась Инга Стина. — Бабушкины гости тоже, видно, скоро отправятся по домам. Бабушка не любит поздно ложиться спать.
— Благодарю за приглашение, такой приятный вечер, — сказал Сигги, подражая взрослым, и протянул руку.
— Меня-то за что благодарить! — воскликнула Инга Стина. — Это бабушке надо сказать спасибо, но и, пожалуй, Депилю.
— Но ведь это ты пригласила меня, — возразил Сигги. — До свидания!
И он стремглав бросился по лестнице вниз.
Вулкан проснулся
Придя к себе, Сигги быстро разделся, по обыкновению, аккуратно повесил одежду на спинку стула и улегся в кровать. Его охватил приятный покой, глаза слипались. Как хорошо. Мыслями он возвратился к Инге Стине. Славная она девочка, и дружить с ней интереснее, чем с соседскими ребятами. Сквозь сон, который все сильнее брал его в свои объятия, Сигги смутно различал шаги на лестнице — верно, уходили последние гости от Доумхильдур. Но вот наконец все стихло.
Чуть погодя Сигги услышал, как открывается входная дверь — это мама вернулась с работы. Но это было последнее, что он помнил, перед тем как отправился в страну грез. Вскоре он заснул. Быть может, и ему снились удивительные сны, как бабушке Доумхильдур?
Сигги не знал, сколько он проспал. Пробудился он от того, что кто-то крепко схватил его за плечо.
— Сигги, проснись! Поднимайся! Быстрей, быстрей!
Мальчик узнал голос мамы. Но что случилось? Она никогда не будила его так неожиданно. Плечо ныло. А может, это ему тоже пригрезилось?
— Извержение вулкана! Слышишь? Торопись, а то погибнем! — громко кричала мама.
Сон как рукой сняло. Сигги вскочил. Ху́льда (так звали маму), полуодетая, стояла посреди комнаты и пыталась нацепить на себя кое-какую одежду. Сквозь электрический свет в комнату пробивались красные блики. Издалека доносились раскаты грома, весь дом трясло, как в лихорадке.
— Ради бога, одевайся побыстрее, Сигги! — воскликнула мама дрожащим голосом, изо всех сил стараясь казаться спокойной.
— Извержение вулкана здесь, на острове? — переспросил Сигги. Ему показалось, что он ослышался.
— Да, у нас на Хе́ймаэе, совсем близко от нас, — ответила мама.
Пока они одевались, Хульда торопливо рассказывала, что произошло. Она пришла с работы усталая и только прилегла, как раздался сильный стук. Когда она открыла дверь, то увидела перед собой госпожу Бьёрг, мать Инги Стины. Бьёрг была бледна и вся дрожала. Заикаясь от волнения, она сказала, что в восточной части острова, поблизости от их дома, началось извержение вулкана. Бьёрг уже успела разбудить Ингу Стину и Доумхильдур. Сама Бьёрг была одета, так как она мыла посуду и еще не успела лечь, когда послышались первые раскаты грома.
— Да, верно, — подтвердил Сигги, — вчера ведь был день рождения старой Доумхильдур, знаешь, ей исполнилось девяносто пять лет.
— Ты тоже был в гостях?
— Ну, не совсем так, — протянул Сигги, — просто Инга Стина уговорила меня ненадолго подняться к ним и поиграть с ней в шахматы.
Но времени на обсуждение этих мелочей у них не было. Сильный грохот заглушал тиканье старинных часов, однако маятник продолжал качаться, и было видно, что часы еще ходят. Стрелки показывали пять минут третьего.