— Не увлекайся, — усмехнулась Холли.
— Только не оборачивайся, — предупредила ее Элейн. — Он смотрит на нас. Вернее, на тебя. Вечно мне не везет. Боже, идет сюда!
Шестое чувство подсказало Холли, кого она сейчас увидит. Все ее тело напряглось, во рту пересохло. Она резко повернулась. К их столику приближался Роберт Грэм, собственной персоной.
— Холли… Я так и думал, что это ты.
— Роберт… — Он уже был совсем рядом, и ей ничего не оставалось, как только познакомить его с Элейн. Она бросила на подругу многозначительный взгляд, стараясь мысленно внушить ей, что присутствие Роберта ей неприятно, но та ничего не поняла и, закусив удила, помчалась во весь опор. Забыв о еде, Элейн пустила в ход все свои женские чары, пытаясь вовлечь Роберта в разговор.
Холли опустила глаза и, к своему облегчению, услышала его озабоченный голос:
— Извините, я помешал вам. Пожалуй, мне лучше…
— Нет-нет, вы нам нисколько не помешали, — поспешно заверила его Элейн. — Мы только что покончили с закусками, и я так наелась, что с удовольствием передохну, пока не принесут горячее. — Говоря это, она кокетливо заглядывала ему в глаза и поглаживала себя по плоскому животу, как бы приглашая обратить внимание на свою стройную фигуру.
Ну разве можно так откровенно флиртовать с незнакомым мужчиной, мысленно возмутилась Холли.
— Вы кого-нибудь ждете? — последовал очередной бестактный вопрос.
— Нет, сегодня я обедаю в одиночестве. Мой знакомый порекомендовал мне этот ресторан, и я решил проверить, так ли он хорош.
— В одиночестве? — Элейн закатила глаза. — Ну что вы, это же так скучно. Присоединяйтесь к нам. Холли, ты не возражаешь?
Ну что тут скажешь? Она натянуто улыбнулась и ледяным тоном произнесла:
— Вообще-то мы уже заканчиваем и…
— О, мы никуда не торопимся, — перебила ее Элейн и лукаво прибавила: — Конечно, если вы предпочитаете обедать в одиночестве…
Холли замерла, чувствуя, как мышцы желудка стягиваются в тугой комок. Господи, хоть бы он не откликнулся на пошлые заигрывания Элейн и ушел, однако Роберт среагировал иначе, чем чрезвычайно разозлил Холли:
— Да нет, одиночество меня не прельщает. С удовольствием принимаю ваше приглашение.
Словно по мановению волшебной палочки, около столика появился официант. Он в мгновение ока принес еще один прибор, подвинул стул и подал Роберту меню. Тот заявил, что выпьет аперитив, пока готовятся блюда для дам, и приступит к еде вместе с ними.
Настроение у Холли окончательно испортилось. Когда подали горячее, она начала рассеянно ковырять вилкой в тарелке: аппетит у нее пропал, кусок не лез в горло. Храня напряженное молчание, она поневоле слушала болтовню Элейн — та со знанием дела обрабатывала Роберта, забрасывала его бестактными вопросами, не гнушаясь при этом самой примитивной лестью.
— Значит, вы насовсем вернулись в Англию? И как это вы решились променять Нью-Йорк на нашу глушь? Не слишком ли трудно будет приспособиться?
— Я бы не сказал. Вообще-то я уже давно собирался вернуться.
Холли застыла с вилкой в руке, не сумев скрыть своего изумления. Хотя почему она так удивляется? Потому что думала, что он уехал навсегда? Но ведь и о своем желании владеть «Усадьбой» он ей никогда не говорил. Значит, он мог строить и другие неизвестные ей планы, лелеять еще какие-то честолюбивые замыслы. В конце концов, почему он должен был делиться с ней, посвящать ее в свои тайны? Она же ничего для него не значила… ровным счетом ничего.
Подступившие к глазам слезы застали Холли врасплох. Она положила вилку, часто заморгала и поспешно отвернулась, надеясь, что Роберт не заметит ее волнения.
Боковым зрением она увидела, что он смотрит в ее сторону. Неужели все-таки заметил? Холли судорожно заморгала, пытаясь овладеть собой.
Элейн наконец уловила, что с подругой происходит что-то неладное. Чтобы предупредить ненужные вопросы, готовые сорваться с ее губ, Холли сдавленно пробормотала:
— Ничего, все в порядке… Ресничка в глаз попала. Уже прошло.
— Ой, это всегда так неприятно, правда? — посочувствовала Элейн, на секунду забыв о Роберте. — Сколько раз эти злосчастные реснички портили мне макияж.
Пока Холли доставала из сумочки платок, чтобы вытереть глаза, Роберт наклонился к ней и негромко произнес:
— Я рад нашей встрече, Холли. В прошлый раз мы не успели договориться. Когда ты приедешь посмотреть мой парк?
Поскольку Элейн, не зная, о чем идет речь, явно сгорала от любопытства, Холли сочла необходимым объяснить, что Роберту нужен ее совет относительно перепланировки парка, а тот в свою очередь рассказал о своем новом жилище.
— Потрясающе! — с энтузиазмом воскликнула Элейн. — Как раз то, что нам нужно для журнальной рекламы новых духов Холли, не так ли, дорогая?
— По-моему, ты уже нашла идеальное место для съемок — этот ресторан, — напомнила ей Холли. Интересно, насколько серьезно Элейн заинтересовалась Робертом? — подумала она с неожиданной неприязнью. Поначалу ей показалось, что та кокетничает с ним просто так, по привычке, но сейчас она уже не была в этом уверена.
Столь резкий переход в ее отношении к Элейн — от симпатии к злости — удивил Холли. Элейн ей всегда нравилась, они отлично ладили, но в данный момент она почти ненавидела ее.
— А что нам мешает провести съемки и здесь, и там? — нисколько не смутившись, спросила Элейн.
— Боюсь, в нынешнем состоянии мой дом — не самое подходящее место для фотографирования, — вмешался в их разговор Роберт. — Он буквально разваливается на части. Крыша может обрушиться в любой момент.
— Но вы же живете в нем… — упорствовала Элейн.
— Я живу в коттедже неподалеку, — возразил он. — Условия более чем скромные, но я хочу быть поблизости, когда строители начнут ремонт.
— Вы собираетесь и жить, и работать в «Усадьбе»? — спросила Элейн.
— Да, таковы мои планы. Хочу сократить свою клиентуру, чтобы два-три помощника и секретарша справлялись с работой. Живя в Нью-Йорке, я сделал очень важное открытие: деньги в жизни не самое главное. Обычно это не сразу понимаешь, а потом становится слишком поздно…
— Большинство мужчин, добившихся успеха, не способны сбавить темп, сократить объем работы, пока их не вынуждает к тому ухудшение здоровья, — кивнула Элейн. — Должна сказать, что я просто восхищаюсь вами. Не знаю, хватило бы у меня духу оставить Нью-Йорк и поселиться в тихой английской провинции.
Как только не совестно так бесстыдно льстить! — вскипела Холли. Однако Роберт, похоже, не попался на эту удочку. Он пожал плечами и сказал:
— Я всегда мечтал вернуться сюда, но были… кое-какие причины, по которым я не мог сделать этого раньше.
Причины… Вероятно, он имеет в виду женщину — она должна быть совершенно особенной, если из-за нее он так долго оставался в Америке. Но если это правда, тогда почему она сейчас не здесь, не с ним? Кто она? Чем занимается? Что для нее важнее того, чтобы быть с Робертом? Холли настолько глубоко задумалась, что перестала прислушиваться к разговору за столом.
— Холли… вернись.
Роберт легонько тронул ее за руку, и это неожиданное прикосновение вернуло ее к действительности. Она инстинктивно отпрянула, глядя на него широко раскрытыми глазами.
В этот вечер Холли надела простое и элегантное вечернее платье без рукавов. Прикосновение пальцев Роберта к ее обнаженной коже подействовало на Холли как электрический разряд. Ее тело готово было принять мимолетный физический контакт за ласку… и — хуже того — оно отозвалось на эту ласку. Отстранившись от Роберта, Холли сделала совсем не то, чего на самом деле желала. Все ее существо требовало иного — прижаться к нему как можно теснее, отдаться более страстным, чувственным ласкам, которые послужили бы прелюдией к всепоглощающему наслаждению.
— Бедняжка Холли, ты унеслась куда-то далеко-далеко, не так ли? — поддразнила ее Элейн. — О чем задумалась? О новых духах?
— Или об одном интересном мужчине, главном администраторе больницы? — с лукавой усмешкой предположил Роберт.