— Вы поймали предателей?
Черствость Насти придавала этому месту и встрече гнетущую атмосферу.
— Спутники ничего не показали, — Козырев говорил размеренно. — Аванпост на границе Топи держит с нами связь.
— Они что, спрятались где-то по пути? — вопрос Томаса слетел мгновенно.
— Бэккер прилетел сюда несколько дней назад, — Настя отвечала на тайну, словно знала правду лучше других, — у него был список кандидатов в команду на Целестин для раскопок. Среди них был Юст — умелый хакер, который помогал ему с самого начала. Нам надо не в компьютер смотреть, а лететь за ними напрямик.
— Если они пробрались в Топи, — Оскар говорил заботливо, переживая за ее состояние больше, чем товарищ или коллега, — то мы их уже вряд ли найдем. И даже если у нас будут скафандры, там целые джунгли, магнитное поле другое, даже спутники помехи ловят, так что я бы на это не рассчитывал. А с учетом того, что мы понятия не имеем, что они там хотят найти…
— Бэккер при тебе позвал Юста и Петю? — Настя пронзала Оскара взглядом недоверия.
— Нет! Настя, я тебе уже говорил, после того как ты передала сведения о Роде, я собрался уже перезвонить и позвать помощь, но Бэккер знает, как по башке бить. Можешь у Томаса спросить.
— Просто интересно, как это Юст и Петя успели туда прибыть еще до меня! Ты был с ним, ты должен был пресечь его своеволие и выступал моим…
— Ты не виновата! — Громкий, непоколебимый в своей правоте тон осадил все эмоции. Козырев подошел чуть ближе, внимательно глядя на побитую и измотанную не меньше, чем Томас и Оскар, Настю. — Бэккер прибыл сюда ради своих целей. Каждый для него — лишь инструмент. Он обманывал и манипулировал всеми. Отставить вину. Это приказ.
Именно таким Оскар и остальные привыкли видеть Козырева — сильного и волевого, краткого и строгого.
— Вы сообщили Опусу? — Настя вступала в конфликт, но не по личным соображениям, скорее от кипящей злобы на собственную некомпетентность.
— Сообщать нечего. Проблемы с животными Комы — наши проблемы. Бегство Бэккера, предположительно, известно столице. Они отправили его сюда, он знал про Осколок, который тут нашла Техгруппа, в свою очередь, получившая приказ начать раскопки год назад. Если столица не замешана, то у нас есть преимущество. Отчего я согласен — надо лететь и искать.
— Почему раньше так не сделали?
— Двадцать три особи осадили Монолит! Сейчас они отступили. Причина неизвестна.
— А может, все чуть-чуть проще? — предвзято кинула Настя как бы невзначай. Козырев украдкой заметил особый взгляд Томаса, подтверждающий ему о верности раннего предупреждения и необходимости сначала пообщаться с сыном, дабы не разжигать еще больше огонь конфликта. В обычное время Козырев бы пресек такую наглость на корню.
— Осколок — полезный камешек, новый источник энергии, способный разжечь войну между столицей и колонистами за уникальный ресурс. Бэккер говорил, как важно, чтобы он не достался никому, но потом почему-то, обманув всех, решил забрать его себе. Но перед этим они что-то взорвали, и все эти звери выбрались наружу. По словам вашего сына, там была какая-то искусственная комната без дверей и предметов, которая, как мне кажется, вполне подходила под описание места для Осколка. А знаете, почему я приказала лететь сюда?! Потому что раз Осколок был найден здесь, в этих развалинах, то, может, тут еще что-то есть?! — Настя пылала неестественной для себя яростью, Козырев терпеливо понимал ее состояние. — И какое же совпадение! Менард и Юра, вам наверняка уже сказали, что, копнув чуть глубже, мы наткнулись на тоннель, который ведет, насколько мы смогли разглядеть, в такую же комнату. Я думаю, она недалека от Авроры, почти на восточной границе глубоко под землей. Ничего не хотите рассказать?
— Это правда? — Козырев повернул голову к Оскару, ожидая ответа уже не от сына, а от подчиненного.
— Да. Там было что-то… не думаю, что это сделали люди. Как минимум не на нашем веку. Она была глубока. Там буквально не было ничего.
— Как вы туда попали?
— Не хватало одной стены. Природа постаралась.
Козырев задержал на сыне тот взгляд, который лишь отпрыск и знает за счет частоты наблюдения незаметного остальным разочарования.
— Может быть, спросим у вашей Любы?