Принтер выдал очередную страницу. Тори и Рэнд одновременно потянулись за ней, и их руки встретились. Оба одновременно подняли глаза. Мягкий, чувственный взгляд Тори, казалось, вобрал и растворил в себе настороженную ершистость Рэнда. Он почувствовал себя неуверенно и неуютно: струившиеся из глаз Тори тепло и жадный призыв его пугали.
Рэнд осторожно отодвинулся от жены, нервно пригладил волосы и натянуто спросил:
— Нам придется разгадывать шарады для каждого файла?
— Не исключено, — с придыханием ответила Тори, стараясь освободиться от охватившей все тело истомы. — Вполне возможно, что все файлы закодированы по-разному.
Рэнд сокрушенно вздохнул: терпеливостью он не отличался. Но иного пути, похоже, не было.
— Тогда давай разделимся. Я пойду к Майку, и мы начнем обрабатывать открытый файл, а ты поищешь остальные.
Он встал и хотел было направиться к двери, но Тори, повернувшись, взяла его за руку. Рэнд оторопело посмотрел на жену, не понимая, что означает этот жест. Та, смутившись, быстро отдернула руку и спросила:
— А ты не хочешь сначала зайти к Минди и посмотреть, как она себя чувствует?
— Да, конечно, — нехотя ответил Рэнд.
Но вопрос неожиданно решился сам собой: дверь кабинета отворилась и на пороге появилась Минди в сопровождении бабушки.
— Мы услышали, что заработал принтер, — сказала Дороти, — и подумали, что дела здесь пошли на лад. Вот и решили зайти, пока Минди не заснула. Может быть, мы сможем вам чем-нибудь помочь?
Дороти еле заметно подмигнула сыну. Тот сообразил, что надо чем-то занять Минди до сна, чтобы отвлечь ее мысли от неприятного случая: падение с качелей могло плохо отразиться на ее нервной системе. Тори тоже включилась в игру.
— Как хорошо, что вы пришли! — воскликнула она. — Помогите нам до конца разобраться с компьютером, а то у нас уже голова кругом идет!
Глазенки Минди загорелись от восторга. Но она все же вопросительно посмотрела на отца: видимо, напряженность отношений между ним и гостьей не осталась для нее незамеченной. Рэнд и впрямь сначала поморщился: соглашаться с женой хоть в чем-то ему было неприятно. Но затем он еле заметно кивнул дочери в знак согласия. Минди с радостным криком бросилась к компьютеру.
— У нее явная склонность к подобного рода технике, — прокомментировала Дороти, ободряюще улыбаясь внучке.
— Меня это не удивляет, — сказала Тори, усаживая Минди к себе на колени. С этой минуты и Рэнд, и свекровь, и весь остальной мир перестали для нее существовать: она обнимала своего ребенка. Большего счастья желать было невозможно!
Тори показала Минди, на какие клавиши надо нажимать, чтобы на экране появилось изображение, а потом принялась обучать ее обращаться с принтером. Но, не выдержав, крепко прижала девочку к себе и окунулась лицом в ее пушистые волосы:
— Как вкусно пахнет твоя головка!
— Это потому, что я Мою ее клубничным шампунем.
Тори счастливо рассмеялась и нежно посмотрела на дочку. Слава Богу, падение с качелей не причинило Минди вреда!
Рэнд напряженно смотрел на жену и дочь, пытаясь определить свое отношение к их сближению. Но, подумав, вмешиваться не стал. Более того, в глубине души он почувствовал некоторое удовлетворение от того, что у Минди снова есть мать.
Понаблюдав некоторое время за дочерью и женой, увлеченными компьютерной игрой, Рэнд тихо сказал Дороти:
— Пойду немного вздремну.
Дороти молча кивнула. Она понимала, какие противоречивые чувства переполняют душу сына. Они переглянулись и тихо вышли из кабинета, где были явно лишними.
6
Две следующие недели жизнь на ранчо текла относительно спокойно. Тори по утрам работала в кабинете Рэнда, а днем занималась с Минди, давая немного отдохнуть Дороти. Вечером же, уложив девочку спать, они с Рэндом опять садились за компьютер и продолжали поиски. Процесс был очень медленным и сложным, но постепенно список найденных файлов увеличивался.
Поехать в Оклахома-Сити Тори пока не решалась даже для того, чтобы взять необходимые вещи и одежду: она все еще опасалась, что Рэнд передумает и не позволит ей вернуться на ранчо. Джералдайн нашла в чулане ее старые наряды и перешила их. На какое-то время проблема одежды была решена.
Все было бы замечательно, если бы не нараставшее с каждым днем сексуальное влечение к Рэнду. Поначалу Тори надеялась, что оно пройдет само собой, не найдя естественного удовлетворения, но случилось совершенно противоположное. Каждый раз, когда они с Рэндом, оставаясь наедине, обменивались, казалось бы, ничего не значащими взглядами или случайно касались друг друга, обоих охватывало желание. Вскоре Тори заметила, что Рэнд проводит все больше времени вне дома, чтобы пореже встречаться с ней.
Тори не вмешивалась в семейные дела и, казалось, не выполняла никаких материнских обязанностей: ежедневная забота о Минди по-прежнему лежала на Дороти, Рэнде и Джералдайн. Но Тори использовала каждую свободную минуту, чтобы побыть с дочерью. Они играли, много разговаривали, делились секретами, иногда устраивали во дворе маленькие пикнички.
Из дома Тори выходила редко, а на хозяйственную часть ранчо не заглядывала вовсе. Рэнд и сам давал понять, что дела, связанные с ведением хозяйства, ее не касаются. Она знала, что повышенный интерес к ним вызовет раздражение супруга: Рэнд обязательно увидит в этом фальшь.
Тори старалась не думать о прошлом и не строить планов на будущее. Она жила сегодняшним днем, не зная, что ждет ее завтра. Это было нелегко, но ей помогало сознание, что отношения с дочерью постепенно налаживаются.
Утром в понедельник первого мая Тори как обычно сидела перед компьютером, но никак не могла сосредоточиться. Накануне с ней случился жесточайший приступ лихорадки, но причина ее рассеянности была не в этом, а в неотвязных мыслях о Рэнде. Она представляла себе его густые, всегда полурастрепанные волосы, горящие глаза и словно вылепленный рукой искусного скульптора торс. Этот человек, сам того не ведая, сводил ее с ума. Он снился ей по ночам. Утром же, едва проснувшись, Тори старалась отогнать его образ, всегда витавший рядом и готовый заполонить ее сознание и душу.
Резкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть и вернуться к реальности. Как было условлено раньше, в отсутствие Рэнда Тори исполняла обязанности его личного секретаря. Она взяла трубку.
— Алло, ферма Маккейна. Чем можем быть полезны?
На другом конце провода слышалось только дыхание. Очевидно, голос Тори кого-то озадачил. Подобное случалось и раньше, но звонившие через несколько мгновений сразу переходили к сути дела. Они считали вполне естественным, что им отвечает секретарша Рэнда. Но на этот раз требовательный женский голос спросил:
— С кем я разговариваю?
— С секретарем мистера Маккейна.
— Я не знала, что мистер Маккейн завел новую секретаршу, — насмешливо растягивая слова, проговорили на противоположном конце. — И давно вы у него работаете?
Такая бесцеремонность возмутила Тори. Она хотела было попросить незнакомку не вмешиваться в чужие дела, но сдержалась и спокойно ответила:
— Я здесь совсем недавно.
Тори наконец вспомнила этот голос и манеру разговора. Конечно, это Стефания Уинстон, владелица соседнего ранчо! Она считалась другом семьи Маккейн, но поговаривали, что скорее она ближайшая подружка Рэнда. Тори знала, что Стефания не так давно развелась с мужем.
— Я хотела бы поговорить с мистером Маккейном лично, — снова раздался в трубке ее резкий голос.
Тори хотела ответить, что мистера Маккейна нет, но дверь отворилась, и в кабинет вошел Рэнд. Увидев протянутую к нему трубку, он отрицательно замотал головой, давая понять, что не хочет ни с кем разговаривать. Но Тори многозначительно посмотрела на него и одними губами произнесла имя Стефании. Беря трубку, Рэнд заметил появившееся на лице жены каменное выражение. То, что Тори и Стефания недолюбливали друг друга, он знал.
— Стеф? Доброе утро! Ты уже вернулась?
Тори не могла слышать, что ответила Стефания, да и не хотела. За последний год у него, наверное, был не один роман. Но какое она имела право осуждать Рэнда за связи с другими женщинами?