"Пять тысяч ливров. Сколько же это будет в пересчете на рубли? – попыталась сосчитать Соня. – Небось, Агриппина сделала бы это в два счета".
– Как вы думаете, этих денег хватит на то, чтобы доехать до побережья Атлантики? – спросила она у Рене Бежара.
– Думаю, хватит и на билет на пароход, – сказал он, с интересом поглядывая на Соню.
– Я согласна, – сказала она, – пусть будет пять тысяч.
– Но мне, ей-богу, неловко, – начал было он, но махнул рукой. – Впрочем, вам виднее!
Ювелир проверял подлинность золота недолго. Соня успела выпить всего две чашки кофе и съесть два пирожных, которые принесла служанка Рене.
Вскоре он вышел сам и вынес плотный пакет с деньгами.
– Здесь пять тысяч двести ливров, но это и в самом деле всё, что у меня есть, – сказал он и неожиданно добавил. – Не знаю, что у вас за беда, но я желаю вам удачи. От всей души.
Его лицо было таким добрым и участливым, что Соня едва… Нет, нет, она не должна отныне доверять самым добрым лицам, пока кто-то, кого княжна знает лично, не отрекомендует ей этого человека. Французские мужчины так рыцарски вежливы! Обходительность с дамами у них в крови. Разве что, кроме Флоримона де Баррас… Со своими делами Соня попробует справиться одна.
Потихоньку подвигаясь к центру Дежансона княжна Астахова изменялась. Конечно, внешне. Прежде всего, в ателье дамской одежды она поменяла свое бежевое прогулочное платье на синее и купила себе темный парик.
При этом она не ушла с центральной улицы. Сами французы говорят: хочешь, чтобы тебя не заметили, стань под фонарем.
С этим новым внешним видом Соня казалась непохожа на саму себя, хотя теперь её наряд был куда ярче, ежели не сказать, вызывающе.
Для начала она решила наведаться в гостиницу "Золотой лев". У неё было мало надежды, но кто знает, вдруг некто Григорий Тредиаковский решил выполнить своё обещание и навестить её в Дежансоне? Она взяла извозчика, чтобы вблизи центра не ходить пешком, и два смутно похожих на лошадей одра потащили повозку, спотыкаясь и останавливаясь.
Она уже направилась к отелю, но в последний момент резко остановилась, потому что в голову ей пришла мысль далеко не глупая: а что, если и хозяин "Золотого льва" получает от маркиза Флоримона кое-какое содержание за то, что рассказывает ему обо всех приезжающих в город? Она начнет спрашивать, нет ли какой почты на имя госпожи Астаховой, а тут её и захватят маркизовы слуги.
С другой стороны, Соня ведь может просто узнать, не остановился ли в отеле Григорий Тредиаковский. Отчего-то она была уверена, что уж он-то добыл бы себе номер, а не стал брать комнату у какой-то неведомой старушки, пусть она и де Шовиньи…
Княжна так и поступила, прежде купив в близлежащей лавчонке широкополую шляпу, которые тоже существенно меняют облик женщин.
И подошла к дежурному, и спросила. Каково же было её удивление, когда на вопрос о Григории она услышала:
– Остановился. Сегодня. Но в комнате пока его нет, пошёл прогуляться по городу.
Несколько разочарованная, но больше обнадёженная, Соня вышла из отеля и стала не спеша прохаживаться в отдалении, но так, чтобы видеть входящих в "Золотой лев" людей. В какое-то мгновение ей показалось, что она увидела знакомую фигуру, но тут чья-то крепкая рука схватила её за локоть; Соня так испугалась, что замерла столбом, не в силах обернуться.
Глава семнадцатая
– Мне всегда говорили: "Григорий, когда-нибудь твои шуточки кончатся весьма печально!" Я вас напугал, Софья Николаевна, извините.
Соня облегченно вздохнула и обернулась. Она так обрадовалась Тредиаковскому, что даже не стала пенять ему на то, что из-за него пережила настоящее потрясение. Ведь она была уверена, что слуги молодого маркиза таки добрались до неё.
– А я смотрю и глазам своим не верю: вы это или не вы? Всё-таки у женщин куда больше средств для маскировки, чем у нас грешных.
– Не скажите, – улыбнулась Соня, – женщине не бороду не прицепишь, ни усы – вот что по-настоящему изменяет внешность!
Наверное, в словах Сони послышалась излишняя горячность, так что Тредиаковский внимательно на неё посмотрел и покачал головой:
– Мне кажется странным ваш интерес к этому вопросу.
– Эх, Гриша! – тяжело вздохнула она, – знали бы вы, в какую историю я здесь попала! По-хорошему, мне бы надо бежать отсюда со всех ног, но я не могу бросить Агриппину в беде. Подумать страшно, что с нею, бедняжкой, сделают эти изверги…
– Вот даже как, – протянул молодой человек и на этот раз предложил княжне руку. – Давайте-ка мы с вами посидим вон под тем полотняным навесом, где подают напитки и лёгкие закуски, и вы не спеша мне расскажете, что с вами случилось. Я уж и не чаял с вами встретиться! Письмо ваше мне передали, но хозяйка квартиры, на которую вы ссылались, сказала мне, что никакой княжны Астаховой, ни её горничной она в глаза не видела.