Выбрать главу

В том, что Воронцов не вернётся в дом, где тебя скрывали, я уже был уверен. Возможно, я покажусь тебе чересчур жестоким, но когда на одной чаше весов лежит честь любимой женщины, а на другой – жизнь никчёмного человека, я считаю себя не в праве медлить и рассуждать.

Когда я стоял у изножья кровати, на которой ты, любовь моя, лежала одурманенная чем-то, скорее всего, опиумом, я нарочно подал голос, хотя, по мнению графа, не должен был этого делать. У тебя на лице отразилось усилие – ты пыталась проснуться, прийти в себя, но смогла лишь шевельнуть ресницами. Если бы твое нахождение здесь было добровольным, как уверял меня Дмитрий Алексеевич, зачем тебе нарочно одурманивать себя?.."

Соня, не выдержав, расплакалась. Почему, почему она столько дней горевала о потере возлюбленного, о его мнимом предательстве, в то время, как здесь, на столике, лежало письмо, всё объясняющее? Неужели княгиня… Неужели маменька не простила Леониду смерти графа Воронцова?

Впрочем, маменька умерла, и обсуждать её поступки, особенно теперь, дочь не должна. Остается думать, что лишь скорая кончина не позволила Марии Владиславне отдать Соне письмо, которого она так ждала.

Она ждала, ждала это письмо! Ну почему это произошло?! Соне захотелось позвать Агриппину, которая не могла не знать о послании, и надавать ей пощечин. И не брать её с собой во Францию… Момент! Значит, она всё же собирается туда ехать, несмотря на вот это письмо жениха?

Собирается. Во Францию Соня всё равно поедет. Ненадолго, на месяц-другой. Возможно, и Леонид вернётся вскоре из своей Швеции. Или пришлёт за ней… Почему, кстати, он не подумал о том, чтобы взять её с собой? Не разрешил дядя? А он его послушал?

И ещё. Соня хотела бы отбросить эти мысли, никогда больше к ним не возвращаться, но кто-то в глубине её души будто совал княжну носом в очевидное и говорил: "Задумайся, перечти письмо – что же он такое пишет, этот твой жених и возлюбленный! Он считает, что вправе отнимать жизнь у человека, которого он приговорил, заранее не давая ему шанса усомниться, или раскаяться, или попросить прощения. Он горд и жесток, не имеет жалости к тому, кто обидит его – пусть он и говорит, что думал лишь о твоей поруганной чести. Сможешь ли ты быть счастлива с таким человеком?!"

Несмотря на то, что случилось с нею, Соня всё же не могла заклеймить Воронцова человеком ничтожным. Да ему нет оправдания, но он любил Софью много лет, в том не было сомнения. И поступил с нею по своему разумению, может, в порыве отчаяния, нежелания поверить, что теперь-то уж она потеряна для него навсегда…

Иными словами, в голове княжны царила некая сумятица. Конечно, она не для того ехала во Францию, чтобы разобраться во всем вдали от родины, но просто решила пока не делать особых выводов, а обдумать на досуге случившееся с нею.

Может, Леонид напишет ей из Стокгольма, сообщит адрес, а брат переправит его ей во Францию? Но стоит ли надеяться на брата? Разве не будет он зол на сестру, которая его ослушалась? А если он захочет вообще вычеркнуть Соню из своей жизни и своей памяти?

Пожалуй, лучше всего письмо для брата переписать. Прежде всего, попросить прощения и намекнуть, что во Франции может находиться куда большее богатство, чем то, которое нашли в потайной комнате деда. Признаться, в том, что нечаянно у неё остался один золотой слиток, на деньги от продажи коего Соня и выправила себе проездные документы…

А ещё она попросит его сохранить бумаги, которые она так скрупулезно собирала, до её возвращения. Потом, когда она постареет, у неё будет время не спеша продолжать свою работу.

И намекнёт, что всё найденное Соней, непременно будет поделено между нею и братом… Николай уже сетовал, что они нашли золота вовсе не так много, как нужно для богатой жизни…

Надо сделать и распоряжения насчет родительского дома, оставленного ей в наследство маменькой. С ведома брата. Пусть он пришлет сюда кого-нибудь из крепостных, чтобы в доме жили и следили за ним. Пока Софья не вернётся…

Такое впечатление, что она всё время думает о мелочах, упуская из виду самое главное.

Конечно, Соня ни словом не упрекнёт брата, что он взял себе всё наследство деда. Кстати, найденное ею. Нет, не стоит злить Николая. Тем более, что он вложил деньги в какое-то дело и надеется, что оно принесет ему, по меньшей мере, двойную прибыль. Мол, тогда он выделит Соне её долю.

Нет, всё говорит за то, что надо попытаться вернуть дедову часть "французского" золота. Чем больше Соня о нем думала, тем все более реальные очертания принимало это богатство. Появлялась уверенность, что оно на самом деле есть, и ждёт своего хозяина.