Тонюсенький.
Легонький.
А греет-то... без магии не обошлося, и вижу серед нитей обыкновенных особые, заклятья...
- Говори прямо...
Серьги и мерить не стала, как и запястья с красными каменьями. Кирей же вздохнул и почесал затылок.
- Ситуация, - сказал он, на стульчик усаживаясь. Ноги выпростал на половину комнаты. - Неоднозначная. Я бы сказал, парадоксальная?
- Чего? - и я вспомнила, как за слово энтое ругана была не единожды наставницею, и поправилась. - Что?
- Парадоксальная, - повторил Кирей, будто со второго разу понятней станет. - Такая, что... люди не поймут. Про невесту моего родственничка ты знаешь, так?
Кивнула.
Как тут не узнаешь, если про этую невесту и тараканы по углах шепчутся, да ладно бы тараканы, но и боярыни нашие, которые тараканов не в пример зловредней. И главное, шепчутся так, громко, чтоб услыхала я, до чего боярыня Любляна собою хороша.
И молода.
И родовита.
И вовсе кругом прекрасна, каковой мне, хоть ты семь шкур сыми, в жизни не стать.
- Вот... - Кирей правый рог поскреб. А оный рожек у него кривоватенький, самую-самую малость, а все одно. - И раз уж такое дело, то... у Любляны брат ведь имеется, это ты тоже знаешь.
Кивнула.
Давече с ним битый час рисунки рисовали, щит новый составляючи...
- А раз так, то... неприлично девку при живом-то старшем родиче замуж из царского терема отдавать, - Кирей поерзал. И на всяк случай шкатулку свою от меня отодвинул. - Да и Илья челобитные пишет, просит дозволения с сестрами свидится, а лучше передать их под опеку ему...
И поднос убрал.
А чего? Я только булочку взять хотела. Мне с булочкою сердешные горести легчей переживаются.
- И вот матушка решила... - Кирей замолчал и огляделся.
- Говори, - чую, ничего хорошего с решения егоной матушки мне ждать не след.
- А драться не станешь?
- Не стану, - пообещала я и рученьки за спину спрятала.
- Хорошо... в общем, дело даже не в челобитных. Он о том еще в прошлом году писал, а теперь... и не в приличиях. Плевать ей, честно говоря, на приличия... но девчонки эти... странноватые... и надо бы их из дворца убрать...
Правый рог он тоже поскреб и пожаловался.
- По весне всегда чешутся... подрастают... еще пару лет и подпиливать придется.
Я покивала, мол, сочувствую.
- И вот... если их отпустить, то куда? У Ильи своего дома нет. Когда батюшку его... обвинили в измене, то и имущества он лишился. С одной стороны, конечно, матушка может волей своей вернуть Илье дом, но... там уж пару лет как пожар приключился...
Ох, мнится мне, что не сам собою приключился.
- Одни уголья и остались, - Кирей сел ровно. - А на тех угольях... я был там... еще лет сто, если не двести, жить нельзя, не будет добра тем, кто поселится. Вот... другое поместье дать? Не так их много, свободных, чтоб в столице... и ко всему, ей бы хотелось, чтобы ты с боярынями подружилась.
И вздохнул тяжко-претяжко.
Руками развел.
А я только роту открыла... она сначала моего жениха этой самой Любляне отдала, а теперь желает, чтоб я задружилася?
- Я ей сразу сказал, что дружбы у вас точно не выйдет, - оправдываясь, произнес Кирей. И отодвинулся. Верно, хоть и обещалась я не биться, да глядела не по-доброму. - Но матушка... порой ее сложно переубедить... и завтра она их отпустит. Формально - передаст под опеку брату. До свадьбы, которая состоится в первый месяц осени...
Тихо стало.
Слышно, как гудит под потолком одинокая муха. И молчали мы, друг на дружку глядючи, думали... об чем Кирей - не ведаю. А я все про свадьбу, которая...
...будет ли?
Первый месяц осени.
До него еще б дожить. Лето только-только началося.
- Зослава, - Кирей пальчиком ткнул меня в плечо. - Ты живая?
- Живая, - вздохнула я.
- Согласная?
- А вам откажешь?
- Да... как тебе сказать, в теории, конечно, можно, но... матушка...
Ага, которая царица, с ейными планами... супротив их идти, что граблями ветер чесать, вроде бы и можне, але ж поди, попробуй, прослывешь дурнем, ежель вовсе ветер грабли оные из рук не вывернет да по лбу не приложит.
Я рученькою и махнула.
Мол, пущай едуть...
- А чего ты пришел, а не Ильюшка? - уж кому бы за сестер просить, так ему. Кирей плечами пожал и ответил:
- Меня матушка попросила, а он... может, неудобно?
Неудобно на чужое лавке спать: все плечи смулишь.
Вот так и вышло, что деньков через пару гостей я встречала. Раньше? А не вышло раньше. Терем же к этакому визиту сготовить надобно. Там оконца помыть, стены поскресть, дорожки от пыли выбить да из зевов печных пепел повыгребасть.
А заодно уж украсить, что стены, что полы плетениями рисованными.
Ох, не прошла мимо меня наука Люцианы Береславовны, даже по нраву пришлася, как распробовала. Вроде ж и силы не берет, да и вовсе немашечки магии в линиях черченных, а... на многое оне способны. И гостюшки мои меня в том лишь убедили.