Знатны.
Жадны.
И за лишнюю медяшку готовы если не на все, то на многое. А земли отцовы - это не медяшка, это кость, которую каждый уже своей считает. И если промеж собой они еще договорятся. Быть может, договорятся... полаются изрядно, подергают один другого за бороды, попроклинают от души, но после, убедившись, что противник силен и не отступится, разделят прибывшее богатство...
Но Арей...
...незаконный сын.
...признанный наследником в обход иной родни.
...раб беглый.
...ныне боярин, равный, стало быть. Этакой пощечины бояре не простят.
- Они же вас...
- Не меня. Кто я такова? - царица легонько толкнула тварь, и та рассыпалась прошлогоднею сухой листвой. Ветер дыхнул, и листва разлетелась, чтобы вновь собраться, закружиться вихрем. Арей слышал, как шепчутся они.
И древняя сила в склепе пробуждается.
Почти.
- Это мой супруг, милостью Божини овеянный, исполняет волю покойного ныне боярина, верного слуги своего. И неужели каждый из тех, кто ныне, живота не жалея, служит государю, не достоин, чтобы воля его последняя была исполнена в точности?
Она смеялась.
Не улыбаясь. С мертвыми глазами. А все одно смеялась. Над ними, боярами, которые ее ненавидели. Над женами боярскими, что захлебывались ядом зависти. Над Ареем с его смешными потугами выйти из игры.
Никому сие не дозволено, ни царю, ни холопу.
- Отчего же воля эта... - злость поднялась со дна души, мутью, гневом огненным, с которым не совладать. - Только сейчас известна стала?
- Оттого, что боярыня в ненависти своей, прятала заветную грамоту...
- И не спалила?
- Верно, настолько совести не утратил, - теперь губы царицыны алые дрогнули, сложились в подобии улыбки. - Или боялась, что Божиня этакого не простит...
...мертвый пепел простит, а грамоту сожженную - нет?
- Думаете, вцепятся в меня и про вас забудут?
- Не наглей, - легкое движение пальцев, и сила накрыла Арея, сырая, что земля, тяжелая. Того и гляди, погребет. - Но нет, не думаю... таких, как ты, сотня нужна, чтобы про меня забыли, да и то... но птичка по зернышку клюет. А одна кость, своре собак брошенная, эту свору надолго занять способна. Так что постарайся, боярин... сделай так, чтобы тебя ненавидели...
Вряд ли сие будет сложно.
- А заодно уж... - царица пальцами щелкнула, и сила откатилась. Недалече. Арей чувствовал ее спиною, этакую башню гранитную, сложенную из стылого камня. Поведет царица бровью, и обрушится башня, погребет его с головой. - Заодно уж невесту тебе приглядеть надобно...
- У меня есть.
- У тебя будет, - холодно поправила царица. - Возможно. В далекой перспективе. Если все выйдет так, как моим сыновьям хочется. Но пока, если я не ошибаюсь, девушка значится невестой Кирея... я ведь не ошибаюсь?
Кирей, который до того молча держался в отдалении, сказал:
- Нет.
- Вот... а двоемужие у нас как-то не принято...
Вновь усмешка.
С ледком.
С холодком в глазах, в которые глядется - наглость, и Арей за нее наказан будет. Шатается башня за спиной, шелестят каменья, осыпаясь. Скажи хоть слово...
- А наследнику великого рода негоже без невесты ходить. Мало ли, что случится? Мы не можем допустить, чтобы сей род угас... а потом... пожалуй, я знаю, что делать... Кирей, мальчик мой, ты-то против не будешь? Ильюшка, пожалуй, обидится способен, а с другой стороны... вы ведь друг с другом хорошо познакомиться успели. Ты ему жизнь спас... а это благодарности стоит, верно?
Нехорошо стало.
- Потому считай сие знаком особой милости. Нам с супругом горько осознавать, что воля нашего верного слуги столь долго не исполнялась. И во искупление, во знак особое милости, мы отдаем тебе, боярин, в жены Любляну Батош-Жиневскую...
Арей рот открыл.
Сказал бы, да... тычек в ребра образумил.
- ...и о том, не далее как третьего дня, объявят во всех храмах. Будут звенеть колокола в вашу славу... рад ли ты, боярин?
- Безмерно, - только и сумел выдавить Арей.
...обратно шли тропой обыкновенной. Как обыкновенной... узкая, серая, вновь же, что не по земле ступаешь - по пыли, которая к сапогам липнет. И такая, паскудина, тягучая, что и ногу отрывать от этое дорожки - что из болота тянуть.
Вздыхает земля.
И небо давит.
Мошкой себя чувствуешь, не человеком.
...тропа вывела к стене Акадэмии.
И красного камня сложенная, та показалась столь родной, что Арей едва не расплакался от счастья. Вот же... древняя магия, чтоб ее.
Он заставил себя выровнять дыхание.
И сердце успокоить.
Осадить пламя, которое рвануло, готовое взвиться стеной, выжигая следы чужого прикосновения.
- Ты...
- Хочешь, напьемся? - меланхолично предложил Кирей.