- Ты знал?
- Догадывался, - он поморщился. - Не спеши биться головой о стену, племянничек... помолвка - это еще не свадьба, хотя...
Он замолчал и, вздохнув, повторил.
- Все ж давай напьемся. Я тут кабак один знаю... хорошее местечко...
- Ты ж говорил, что нельзя мне...
- Иногда можно. И нужно.
Арей только и смог, что кивнуть.
...дымно. Чадно. Низкий потолок из засаленных балок. Грязная солома на полу. Тесно. Людей, что сельдей в бочонке. И мнутся, трутся, задевают друг дружку локтями.
Разные.
Вот купец в уголке чарку за чаркой опрокидывает, занюхивая мутный самогон соленым огурчиком. А слезы, что на глазах высыпают, смахивает клочковатою седой бородой.
Что за горе с ним приключилось?
А парочка молодцев в темном углу затаились, только глазища зыркают. Рожи самые что ни на есть висельные. Прибрали бутыль мутного первача да пару яиц крутых на закуску.
- ...ты не подумай, ничего личного, дело даже не в тебе, - Кирей тут, что рыба в воде. И никого-то не смущает нездешний вид его, одежда богатая. Кошель кинул корчмарю, тот и рад стараться. Тот и старается. За стол вон почти чистый усадил, крепкий, дубовый. Такой от пола оторвать постараться надо бы. Да и вовсе в корчме этой мебель тяжеленная.
Не для мордобою.
- ...ты просто так, к слову пришелся... к делу, точнее. Удобный кандидат. До того удобный, что просто как нарочно создан... пей.
Арей поднял стакан.
Грязное стекло. Оплавленное. И щербленое по краю. Пить из такой посуды - дурная примета, да и вовсе сама вся задумка эта... напьется и полыхнет.
Ни корчмы.
Ни Арея.
Один дядюшка, чтоб его демоны запределья побрали, жив-живехонек останется. Такого, небось, огнем не возьмешь.
- За тебя, племянничек! - он сивуху опрокинул в глотку.
И не вздрогнул даже.
Рукавом занюхал и приказал:
- Пей.
Арей и выпил. Пошла... а что вода ключевая, правда, крепости такой, что перед царем-батюшкой, чья физия на творящееся в корчме взирала с брезгливостью немалою, не стыдно. Выпил и вздрогнул.
Ляснул стаканом по столу.
- Наливай.
- До седых коней пьем? - уточнил Кирей, наполняя стакан доверху.
- До них самых... значит, я не при чем?
- Не при чем.
- А ты?
- И я не при чем...
- А кто при чем?
- Чтоб я знал, - между первой и второй медлить дядюшка не стал. - Тошно мне, племянничек... и с каждым годом все муторней. А ты... не ты... она... хорошая девка. Приглядись. Царских кровей. Этакими невестами не кидаются...
- У меня есть.
- У тебя есть. У меня есть... благодать... эй ты, - Кирей схватил за рукав мужичонку виду прехитрого. Лицом кругл. Бороденка редка, рыжа, а глазья так и посверкивают лисьею хитрецой.
Тепло побежало по жилам.
А ведь зря Арей никогда-то не напивался. Сперва не по годам сие было, потом - не по возможностям. Вторая пошла лучше первой.
- Вот скажи, - Кирей вытащил свой кошель из руки мужичонки. - У тебя невеста есть.
- Есть, господине, - заблеял тот, на колени плюхаючи. - И невеста есть, и жена, и детишек семеро... не сиротите...
- Пшел.
Кирей не стал размениваться на стражу. Пнул рыжего да кошель на стол бросил.
- Видишь, какой богатый. И невеста у него. И жена... и детишек семеро... а ты чем хуже? Была одна - станет две, больше - не меньше. На нее многие зарятся. Девка-то в те годы вошла, когда уж в храм свести можно. И значит, сведут. Свяжут словом перед Божиней и так, чтоб это слово по чужой охоте не развязано было. Дите сделают. И на трон впихнут, хоть ей трон не надобен...
- А я при чем?
- А при том, Арей, что ты, конечно, матушкиными стараниями в Думу ныне вхожий будешь, да чужой... пей, племянничек.
- За тебя, дядюшка.
- Тогда до дна...
- А беды не выйдет?
- Не выйдет, - Кирей сам наполнил стаканы, и хлеба корочку протянул, высохшую, что кость старая. Арей и взял. Сунул в рот, пососал. Вкусно... после самогону-то. - Теперь уже не выйдет... да и я пригляжу.
- А сам-то...
- У меня опыт! - он воздел палец к потолку. - Если жениха нет, то, считай, свободна... бери, у кого силенок хватит... многие позарятся. Жалко девку.
- Если жалко, сам бы и женился.
Кирей мотнул головой, и как-то пьяновато вышло.
- Мне нельзя, - он ударил себя в грудь кулаком. - Я бы, может, и не против, а все одно мне нельзя... вот кто я? Азарин... но не просто так азарин, пришлый... нет... мой отец, да продлятся его годы молитвами подданных, на белой кошме сидит... а потому мне младшую сватают... Жучень думает, что так породнится... Лойко за старшую. Мне младшую. Все счастливы.
Арей подпер щеку кулаком.
Боярин.
Боярином он себя не чувствовал. А чувствовал разнесчастнейшим человеком, которому от милостей царских перепало...
- Так и вправду...
- Нельзя. Не понимаешь? Нет, не понимаешь. Тугой ты, племянничек, - Кирей руку протянул и по лбу постучал. Не больно, но обидно получилось. И звук-то вышел густой, гулкий, что от колокола медного. - Если Жученя на девке этой женить, он у нас в первые ряды выбьется, к самому, почитай, престолу... а что, кровушки благословенной в нем есть, в детях же и поболе будет... нет... и прочие все, кого ни помани, сплошь дерьмо... только о власти и думать станут. Воду мутить. Смуту крутить... то ли дело ты... даже если захочешь на трон влезть, кто ж тебе позволит? Поверь, можно было б двоих отдать, она б и двоих тебе всучила... а так - одна. Все полегче.