...а следом за хозяином поднимались из мути болотной его жены. Они выходили, как ушли, молоды и красивы... только мертвы.
Глаза пусты.
На губах улыбки.
Жуть.
- Я заступила ему дорогу... кто я такова? Знахарка обыкновенная, которой силу подарили. Которая сама не ведала, что с этою силой делать... и кто он? Вод Хозяин, болот повелитель... ему меня было, что муху... а не сумел... я ведь книжицу эту прочла не раз и не два. Я помнила ее распрекрасно... и одно заклятье... тогда мне оно показалось выходом.
Корчили рожи кикиморы.
Голосили бабы, детей к себе прижимая. Мужики стояли молча, стискивали, кто топор, кто вилы, да только разумели - не справятся... и медленно, будто во сне, шли к домам людским мертвые невесты.
Поднялся ветер.
Небо сделалось черным, будто не желало видеть, что сотворит нежить с проклятою деревней. Может, оно и по заслугам, да только...
Ведунья вскинула руки к этому самому небу.
Она была махонькой, и вправду кукольною будто... и сила, которая потекла с пальцев ее, разве хватит оное силы, чтоб со всеми управиться?
Нет.
Она и не думала воевать.
- Я закрыла время... я знала, что с этим заклятьем управлюсь, что...
...сила утекала.
И отползла вода.
Отступила нежить.
Осклабился Хозяин вод, руку поднял, жен своих отзывая. Развернулся и в багну вступил, которая только хлюпнула сыто.
- Я отдала всю свою силу, которая была... и хватило ее... только вышло... как вышло, - Пересвета смахнула со стола лужицу. - Сгинули мы, как и не было... захочет кто выйти и назад возвертается... захочет что переменить, а оно не меняется... что мухи в сосновой смоле копошкаемся. И люди, которые по первости благодарные мне были, что спасла, значит, роптать стали... может, оно и лучше, чтоб верная смерть... уйдут души к Божине, повинятся, глядишь, и простит милосердная. А тут... ни живые, ни мертвые...
Жаль мне было их?
Не знаю.
Своею волей, своею правдой жили. И кто ж виновен, что эта воля да эта правда кривыми стали?
- Если б я могла уйти... книгу вернуть... я знаю, что не сгинула та... я б отдала ее Хозяину... и он бы согласился, выпустил нас, - мутные глаза Пересветы посветлели. - Найди ее...
- Книгу?
- Агнешка мертва. Ушло и ее время. И наше... и невыносимо жить так, зная, что давно уже пора... тяжко это... отпусти нас... все одно вернетесь...
Квасные капли на полу поползли, растеклися, разлились не то лужею, не то цельною рекой.
И самого полу не стало.
...поплыло и лицо старухи... проглянуло сквозь него другое, знакомое до боли, а чье - и не скажу.
Шевельнулись губы.
Будто хотели сказать чего, упредить...
...где одно село проклято, и другому счастья не станет... могилу найди... и упокоится с миром... все мы упокоимся с миром...
Я закрыла глаза, не желая видеть, как тону не то в квасу, не то в болоте. А как открыла, то и поняла, что проснулася. Лежу в постели своей, мокрая, что после лихоманки, и трясуся.
А рядом Хозяин сидит и чешет волосья.
- Совсем ослабли, Зославушка, - сказал он, вздыхаючи. - Может, и вправду не надобна тебе сия учеба?
Может, и не надобно. Да только она у меня и осталася.
Глава 7. О невестах дареных
Глава 7. О невестах дареных
Царский терем поставлен был на месте сем во времена незапамятные. И сказывали, что будто бы поехал одного дня молодец на охоту, а возьми и день не задайся. То тетива ослабла, то стрела криво улетела, то вовсе лук треснул. А конь, спужавшись куропатки, которой вздумалося из-под копыт вывернуться, и вовсе полетел-понес... и принес молодца в место зачарованное.
Чем оно чаровалось там, сего легенда не сохранила.
Одни говорили, будто бы было это место сплошь золотым, другие - что под копытами коня каменья драгоценные хрустели, третьи про родник с живою водой баили. Но все сходились, что в месте этом, значит, зачарованном, дом стоял из дерева черного, а на крыльце сидела девица красоты неописуемой. Глянула она на молодца, и потерялся он, да и она не устояла.
Случилась любовь.
А там и колечко он подарил, замуж позвал, и чтоб не расставалась девица с милым сердцу домом, то и выстроил на месте его палаты каменные.
Находились такие, которые говорили, что девица и рада бы расстаться, только заклятье на ней было такое, которое с земли заговоренной соступать не позволяло. Вот и пришлось молодым осесть на семи холмах. Впрочем, о том они и не жалели.
Да и чего жалеть?
Земля богата была. Родила щедро, что пшеницу золотую, зерном тяжелую, что репу, для тех, кому пшеница дорога. Леса окрестные зверья полны были, реки - рыбы... так и зажили.
Сначала селом.