- Есть, - отвечаю, не разумея еще, куда наша хитрая беседа выпетляла.
- Вот... а берендеям иные травы, которые для людей безопасные, чисто отрава. Взять хотя бы донник... хорошая травка, полезная. От почечной колики помогает. Или от живота, если крутит частенько. Но то человеку, а смешай с дегтем да волчею ягодой, подпали и пойдет дым... от дыма того берендеи дуреют. Агрессивными становятся.
И шаль свою, на плечи съехавшую, поправила.
- Люциана о том знать должна. Может, магичка она и невеликой силы, но в травах не хуже моего разбирается.
Сказала и вышла.
Не попрощалася даже. Дверь за собою прикрыла аккуратненько, а я... я только вздохнула. Мутно.
Дивно.
С чего приходила?
Не для того ль, чтоб сплетнями поделиться? Про Кирея, которого мне навроде как опасаться надобно. А я не опасаюся, ему-то у меня всяк веры больше, нежель Марьяне Ивановне. Про Фрола Аксютовича, про Люциану Береславовну с ея сестрицею и горем... зачем сказывала?
Кто я?
Студиозус.
А студиозусам знать иные вещи про наставников своих лишнее...
Ничего не разумею.
Ну да... утро вечера, как баится. А там и поглядим. Не я, так Еська чего удумает. И с Ильюшей словом перемолвиться надобно будет. Знает ли он про сестрицу?
А если знает, отчего молчит?
Снилися мне волки, косматые, что овцы саксонские. И космы были не простые, кудельками. Я волков вычесывала да приговаривала, что ныне всем навяжу носков...
Жуть.