Ночью Вета раз пять просыпалась из-за брата: Фелемон во сне дышал как-то тяжело, иногда всхрапывал, и она волновалась, не подхватил ли он ангину. В своем мире тролли никогда не болеют, а вот в этом – как знать. Засыпала каждый раз с трудом, а утром встала с опухшими веками, глянула на себя в зеркало, вздохнула – кажется, прежде и то симпатичней была.
Да тут еще вспомнила о несделанном домашнем задании и совсем расклеилась. Ну и ладно, все равно не успела переписать новое расписание. Но хотя бы изрядно пожеванный рюкзак обнаружился на полу в прихожей. О том, что придется как-то отобрать у химички Тамары Мамедовны золотой волос, девушка старалась не думать, уповала на Арлана.
Пришла в школу, изучила расписание на стенде около раздевалки – настроение и вовсе ушло в минус. Химия стояла сегодня первым уроком. Пока Вета тосковала и терла кулаками глаза – вдруг не так увидела – кто-то подошел сзади и тронул ее за плечо. Обернулась и обомлела: химичка!
Выглядела Тамара Мамедовна как обычно: отутюженный коричневый костюм, квадратные туфли натерты до блеска. Плюс стянутые в кичку волосы и суровое выражение лица. Однако что-то похожее на сочувствие читалось в ее выпуклых бледно-серых глазах.
– Что с тобой, Инга? – спросила химичка. – Ты вся дрожишь.
– Я… я не подготовилась к уроку, – решилась Вета. – Вообще не знала, что задано.
– Ты много пропустила, девочка, – кивнула Тамара Мамедовна. – Я дам тебе пару дней, чтобы догнать класс, потом начну требовать, как со всех. Но волнует меня другое.
– Что? – пискнула Вета.
– Твой побег из дома. Где ты пропадала столько времени. Почему не обратилась за помощью к учителям. Ко мне в первую очередь, поскольку я классный руководитель.
Громова выкатила на нее глаза. Даже будь она в самом деле Ингой Нелюбиной и имей проблемы в семье, обращаться за помощью к учителям ей бы в голову не пришло. Школа – это особый мир, здесь нужно выживать, а не помощи искать – так она всегда считала. Кажется, химичка по ее лицу все прочитала, покачала грустно головой.
– После моего урока у тебя что? Так, поглядим… литература. Отлично, я договорюсь с педагогом или напишу записку, а ты после химии задержишься в моем кабинете. Мы подробно обсудим, какие причины толкнули тебя на побег. И чем гимназия может тебе помочь.
Тамара Мамедовна словно впечатывала в ее голову каждое слово, возразить не оставалось ни единого шанса. Громова уже успела кивнуть раз десять, после чего позади твердо и тяжело протопали, стихли шаги – химичка удалилась. А ее место тут же занял Арлан, спросил:
– Долбала насчет пропущенной лабораторки?
– Нет, – задумчиво ответила девушка. – Хочет поговорить со мной насчет побега из дома. В смысле, с Ингой поговорить. Велела после первого урока задержаться в ее кабинете для беседы.
Воспитанник встряхнул девушку за плечо, сказал:
– Не размякай, Ветка, помни о нашем деле. А что вы будете вдвоем в кабинете химии – это ценная информация. Я, пожалуй, тоже к вам присоединюсь. Только чуточку позднее.
– Как ты собираешься раздобыть ее волос? – по новой запаниковала Вета.
– Не решил пока. Но задумки имеются. Учти, ты, возможно, будешь шокирована. Но к вечеру волос должен быть у нас, ничего не попишешь.
Урок прошел как во сне, Вета не услышала ни слова. А при звуке звонка, когда остальные выдохнули с облегчением и чинно – иначе в этом кабинете не бывало – начали собирать вещи, она словно примерзла к парте. Так и сидела напротив таблицы Менделеева в тщетной надежде, что про нее забудут.
Тамара Мамедовна тем временем навела идеальный порядок на своем столе, распахнула окна – снова вернулось тепло. И скомандовала:
– Нелюбина, пройди ко мне в лаборантскую, там нам никто не помешает.
Вета побрела туда на негнущихся ногах. В лаборантской она, конечно, и раньше бывала, ей, как наиболее ответственной, химичка всякий раз поручала разносить реактивы и пробирки. Обычное помещение, повсюду идеальный порядок. В шкафу справа выстроились дидактические материалы, слева за стеклом все для лабораторных работ. Еще есть раковина и квадратный стол по центру, основательный, как сама химичка. А на нем ничего не стоит, кроме…
Большой банки с водой, в которой словно бы играют в догонялки две золотые глазастые рыбки. Когда Тамара Мамедовна проходила мимо, они бросили игру и прильнули к стеклу, начали смешно открывать рты, будто просили: «Ну посмотри на меня! Правда, я самая красивая?»
Громова неловко застыла на пороге, но классная руководительница уже позвала ее из глубины лаборантской: