Похоже, смерть признанки его шокировала, и он не сдержался. Вдруг он резко обернулся ко мне и спросил:
— Как Вол'ли смогла проболтаться обо мне, если была под магической клятвой?
— Она ничего не сказала, но есть факты и улики. И было нетрудно догадаться, кто управлял бунтом.
— Какие?
— В деле очень много не драконьей магии. Запирающие амулеты на оружейных ящиках в банке были не сорваны, а открыты паролем, чтобы случайно не задеть сингуляторы. Значит, открывал тот, кто и запирал. А вот секретный охранный контур, напротив, разорвали грубой магической силой, похожей на мощный огненный поток, чтобы подольше не могли восстановить. Охранника, пропустившего повстанцев в здание, подкупили клисом, на который его подсадили недавно. Свою магию вы продемонстрировали, вызвав магический туман, активизировав ловушку и уничтожая наш магофлаер. Своё знакомство с девушкой выдали сами, когда повелись на мой вопрос.
Все напускное равнодушие и показательное спокойствие испарились, как тот серый туман. Преступный маг заметался перед нашими креслами и закричал:
— Повелся потому, что я зол на неё до сих пор! Сдохла — и ладно, но она провалила мою операцию! Всё, всё было подготовлено и рассчитано! А у неё ума не хватило следовать инструкциям! Теперь приходится самому исправлять, — наоравшись и спустив пар, он засмеялся. — Хорошо, что вы такие непослушные и убежали от охраны, иначе мне было бы намного сложнее реализовывать свой план.
Я слушала его нервный смех, и мне было совсем не весело. Маг, который дышит клисом, это очень-очень страшно.
На запястье комбинезона нашего похитителя часто заморгал встроенный в браслет кристалл.
— Простите, леди, я вас покину. Попрощайтесь пока, а то Зверя пора кормить, — и он быстрым шагом скрылся в одном из коридоров, ведущих из зала.
Несколько минут мы сидели молча. Меня потряхивало от ужаса перед неизвестной живностью, которую собрались насытить мною. Но истерить в присутствии императрицы не позволяла гордость. Я сжала челюсти, чтобы зубы от страха не клацали, откинула голову на спинку и стала глубоко и размеренно дышать. Заодно прокручивая варианты самостоятельного избавления от опасности. Это только в кино в последнюю минуту главного героя спасают, а в жизни чаще всего опаздывают.
Вдруг я услышала всхлипы. Повернула голову в сторону бабули и увидела, что её лицо залито слезами. Императрица драконов рыдала.
— Эй, ты чего? Не омрачай последние минуты моей жизни скорбью.
— Молю, прости меня! — сквозь всхлипы заговорила Лир'рия. — Это всё моя непомерная гордыня виновата. Всю жизнь я боролась, чтобы быть императрицей, и вот…
— Зачем бороться за то, что дано по рождению? — не поняла я.
— Ты же слышала, что по нашим древним законам драконесса может быть только женой. В императорских семьях рождение детей магически ограничено одним ребёнком. Чтобы не было споров наследования. Отец был крайне огорчён тем, что родилась я, а не мальчик. Когда подросла и поняла это, то из всех сил стала доказывать отцу и всем окружающим, что достойна стать императрицей. Учителя докладывали о моих успехах — отец кивал и вздыхал: как жаль, что не наследник. Тренеры хвалили мои достижения — отец соглашался и опять вздыхал, что толку от этого нет. Он не хотел видеть очевидного, что я лучше любого ровесника. Умнее, эрудированнее и быстрее. Когда до совершеннолетия осталось несколько оборотов, в семью был принят Тес'шас, и отец начал передавать ему навыки и знания по управлению Драконнидой. Ему! Несмотря на то, что это во мне течёт кровь вар Фламери. Потом нас поженили. От ненависти к мужу я не позволила завершить брачный ритуал совокуплением. Угнав магофлаер, сбежала в горы и спряталась в пещере. Искали меня две недели. Нашли, когда я уже впала в спячку от низкой температуры и нежелания жить. Тес'шас закрылся со мной в покоях, приготовленных для нас перед свадьбой, там оттаивал, отогревал и… После этого родился Рактий, а ко мне на всю жизнь приставили охрану. Так и жила — несвободная и никому не нужная. Даже сын не позволил помочь обустроиться, когда отделился.
Лир'рия опять всхлипнула, немного помолчала, а потом твёрдо продолжила:
— Я плохое замыслила, Аг'пия. Хотела вернуться в ту же пещеру и остаться там с тобой навсегда. Мне хотелось им сделать больно, отомстить. Видела, как к тебе относятся и муж, и сын. Они любят тебя, а меня нет, поэтому решила отнять тебя у них, а сама давно уже жить не хочу. Но я не хотела, чтобы случилось такое, — она окинула взглядом зал. — Прости.
Прости за то, что не заморозила, или прости за то, что умру не так, как она замыслила? Вспомнился стишок-ужастик из детства: