«Ты неисправима! Может, на кроликах сначала?»
«Кролики клис не нюхали, и тратить на них редкие ингредиенты расточительно».
«Душа моя, что ты о рутлах знаешь?»
«Ненамного больше, чем уже рассказали тебе. Загадочные существа, живущие в подпространстве. Демиурги драконов. Улучшители многих миров. Живут обособленно и редко вступают в контакт. Мало кто из разумных может похвастаться, что видел Высших. А ты мало с их детёнышем подружилась, так еще и отчитала, — Френки немного помолчала и добавила: — У тебя есть своя уникальная магия, которую невозможно понять. Ты удивительным образом располагаешь к себе открытостью и добротой. Иногда совершенно безрассудной».
«Инк тоже сказал: дура, — нервно засмеялась я. — Явные признаки шизофрении налицо — растроение личности. Ведьма так и живёт отдельно от моего сознания. Временами у неё свое мнение на происходящее и она корректирует мои действия. Я сама себя боюсь».
«Мышь, я же смотрела тебя. Всё в норме. Это у тебя такая реакция на стресс. Иди спать и не морочь мне голову».
«А у меня для тебя есть подарок».
Достала из кармана чешуйку маленького рутлы и приложила к стволу. От эмоций Древа взбурлил океан, всполошились птицы, и меня накрыло волной благодарности, в которой была заметна нотка досады и легкого раздражения, что не может прямо сейчас заняться изучением столь редкого и ценного объекта.
«Всё-всё! Ухожу. Развлекайся».
Чмокнула прекрасный ствол подруги и перекинула портальное кольцо.
— Ну и где тебя по ночам носит, туристка? — в выделенной мне комнате в кресле у окна сидел страж. — Ты понимаешь, что если с тобой что-то случится, то Рактий будет убивать меня долго и мучительно? Но до этого я погибну сам, потому что дал слово оберегать тебя.
— Инк, я была у Френки. Ходила порталом. Что со мной может случиться? — но, вспомнив такое же самоуверенное заявление Лир'рии, повинилась: — Прости, я не подумала. Больше не буду убегать.
Наш баркасик, подгоняемый магией, медленно шёл к берегу. Я укуталась в плед, перекинутый мне заботливым стражем, и мечтала о волшебных пирожках, которые выпекали в соседней с нашим домом булочной. Подтянула к себе корзину для пикника, заглянула внутрь в поисках вкусненького.
— Внимание, опасность! — завопил архимаг. — Держитесь крепче!
Я послушно вцепилась в плед и в ручку корзины.
Непроницаемо тёмный шквал упал на нас неизвестно откуда и закружил холодным вихрем, поднимая вверх.
— Помоги нам, Френки! — взвизгнула я и с ужасом осознала, что мой зов остался внутри капсулы, в которую я заключена.
Инк? Дед?! Кот?! Плотная тишина окутывала моё сознание, смыкая веки, останавливая дыхание.
В сознание пришла рывком от головной боли, жажды и желания найти укромный уголок. Небо над головой было низким и серым, дул пронизывающий ветер. Вокруг, куда ни повернись, насколько хватало взгляда, расстилалась пустынная грязно-коричневая степь с редкими островками чахлых кустарников. С того места, на которое меня забросило, все можно было хорошо рассмотреть. Я сидела на выложенной цветной плиткой плоской площадке, похожей на крышу дома. Здание было старое, что было заметно по искрошившимся в некоторых местах изразцам и по обсыпавшимся краям парапета. Кутаясь в плед, обошла террасу по периметру и обнаружила ведущую вниз широкую каменную лестницу, пристроенную к зданию. А на ней, нелепо вывернув руку, лицом вниз лежал архимаг.
— Инк миленький, ну скажи, что ты живой, — попыталась аккуратно перевернуть стража на спину.
Несмотря на то, что страж был невысокий и щуплый, он оказался непомерно тяжёлым. С трудом перевернув его на спину, приложила ухо к груди. Уловив слабые удары сердца, начала целительствовать. Местная магия давалась с трудом. Сила была, но ощущалась не легким потоком, а чем-то густым, вязким, желеобразным, и отделить даже частичку для преобразования было трудно. Но я тянула, отщипывала крохи, чтобы влить жизнь в слабеющего друга.
Наконец Инк открыл глаза:
— Жива? — и слабо улыбнулся. — Пить хочу.
Вспомнив, что корзинка с припасами, которую я приволокла с собой, осталась на крыше, бегом рванула за ней вверх по ступенькам. Вокруг плетёнки уже нарезали круги неопрятного вида летающие существа. Ноги и клюв воришек были птичьи, даже нечто похожее на перья пучками торчало из кожи головы и бёдер, но крылья были как у летучих мышей. Кожистые и блестящие.
— Кыш, противные! — согнала я особо наглых, которые уже присели на ручку.