В проеме двери появился красивый мужчина. Есть люди, которые объективно симпатичны или даже красивы. Вроде бы, всё в человеке хорошо: глаза, нос, губы, но смотреть на него почему-то не хочется. Неприятно.
Так было и с Владимиром. Его внешность не вызывала желания любоваться им, красота была отталкивающей. Всё в нём на первый взгляд казалось идеальным: симпатичный, дорого одетый. Зауженные брюки цвета карамели, белая хлопковая рубашка с короткими рукавами, легкие и удобные мокасины. Модная прическа с коротко стриженными висками и удлинённой чёлкой делала лицо моложе. Но чуть скошенный подбородок свидетельствовал о пороках и страстях. Холодные глаза с точечными зрачками смотрели пугающе-бесстрастно, не мигая. Кривая усмешка не предвещала ничего хорошего.
Он не спешил проходить, привалившись к косяку, сунув руки в карманы с надменным видом хозяина, рассматривал собравшихся за столом. В комнате стало тихо и душно. Девушка приподнялась, судорожно хватая воздух открытым ртом и тонко взвыла. Лицо стало расплываться, слезы навернулись на глаза… от страха. Но в следующую минуту она без сил упала на стул, так и не проронив ни звука.
Из-за плеча Владимира выглядывала неряшливая женщина. Давно немытые волосы, вытравленные перекисью, небрежно закрашенный синяк под глазом, жалкая улыбка на лице. Пьянчужка шмыгнула носом и, не сводя глаз с бутылок на столе, заискивающе позвала:
– Оленька, поедем домой, дочка.
Слова женщины поразили всех как гром среди ясного неба. Шёпот изумления пронесся по комнате, присутствующие замерли в оцепенении…