С утра пришли врач и медсестра. Доктор осмотрел рану, что-то там почистил, я поорал. Медсестра забинтовала. Потом принесли завтрак, не успел поесть, пришел Истомин. Вроде не такой злой как вчера.
- Здравия желаю, товарищ майор госбезопасности!
- И тебе не кашлять, как спал?
- Да почти никак. Извиниться хочу, за свой бред вчерашний, и за самоволку. Понесло меня. Но я же от чистого сердца хотел помочь, а не просто так. Поймите!
- Да я то понимаю, ты тоже извини, перегнул вчера! - вот это да, майор извиниться решил, и перед кем!
- Да вы то чего, вы абсолютно правы, от и до!
- Просто доложил, что ты пропал, а там началось. Приказано, как поправляться начнешь, в Москву доставить.
- Писец котенку, больше гадить не будет! - я и вправду так подумал. - В тюрьму?
- Пока опять на Лубянку, а там...
- Сам виноват, поймут ли в Москве?
- Может, и поймут, но наказать обязаны! Ты правильно сказал, сам виноват.
- Товарищ майор, можно мне бумаги и карандаш, хоть время терять не буду!
- Да, принесу сейчас. Ты кстати про жилетку какую-то говорил, может, попробуешь сшить?
- Во, точно! Сделаю, а то замаялся пока бегал, все думал, как же до сих пор, ее никто не придумал. Простая вещь!
- Только писать будешь, когда один находишься. Чтобы ни одна душа не видела, и не дай бог не сперла.
- Понял. Истомин ушел, а я начал вспоминать. Решил, что нужно написать про Калашникова, пусть начинает, может раньше получиться. Только патрона еще нет, уменьшенной мощности, так называемого промежуточного. В первый раз я далеко не все выложил. Ведь обо всем, на заказ не вспомнишь, в голове, как каша. Сослался, что не очень многое могло бы пойти сейчас, да и не помню половину. Сейчас решил написать даже точный размер, этого патрона.
Через час примерно, принесли рваную, грязную гимностерку, иголку с ниткой, занялся разгрузкой. Повозился, конечно, но получилось очень даже ничего! Истомин придет, попрошу еще материала, может найдет, сошью себе. Хотя, а зачем она мне. На фронт я уже не попаду. Это уж наверняка.
Майор критично осмотрел мою самопальную разгрузку.
- Ну и на кой черт такая тряпка нужна?
Я сел на кровати и стал одеваться. Одев и подогнав под себя жилет, я показал куда и чего можно положить. Как закрепить, и как пользоваться. И Истомин признал, что это действительно удобнее ремня. Все под рукой, плюс небольшая, но защита. Забрав жилетку, он спрятал ее в армейский сидор и ушел. А я опять остался наедине с мыслями. Как бы про РПГ сообщить, я же не знаю его устройства. Надо бы конкретно с каким-нибудь инженером говорить, может сами поймут. Понятно, что труба и реактивный заряд, но как объяснить то, да!
Майор пришел застав меня в тяжелых раздумьях.
- Ну, чего делать будем? Я связался с Москвой, требуют вылетать. Как нога-то?
- Да нормально, костыль найдете какой-нибудь?
- Найдем. - Истомин снова удалился, но вскоре вернулся, неся костыль. - Попробуй!
Я встал с кровати, опираясь на костыль. Сунул его подмышку, и попробовал шагнуть, получилось легко.
- Не больно ногу-то подгибать?
- Нормально, бегать, конечно, не смогу, но ходить скоро и сам буду.
Боль на самом деле отпускала.
- Ладно, сегодня тренируйся, можешь по госпиталю ходить, старайся не болтать много!
- Спасибо, товарищ майор! А то я тут со скуки одурею.
- Не за что, - и вышел. Странно, смягчил режим, может и в Москве не посадят?
Добирался до улицы я, наверное, минут 15, с частыми остановками. Тяжело привыкнуть не вставать на ногу. На улице у входа, сидели и курили бойцы.
- Братва, дайте закурить, если не жалко!
Один из сидевших, с забинтованной головой, и привязанной к телу рукой, придирчиво осмотрел меня.
- Это ты что ли один в палате закрытой лежишь? Как генерал, какой, а курева нет!
- Ага, я, только не генерал, всего лишь сержант, арестован я. Вон за мной смотрят, видишь?
На входе стоял солдат с ППШ, и не скрываясь смотрел на меня.
- А чего ж ты на улицу вышел, кто отпустил?
- Да куда я побегу с ногой-то?
- На, держи, - еще один боец сидящий рядом, протянул мне кисет. Я развязал вязку, достал клочок бумажки. Свернув самокрутку, закурил от зажженной спички любопытного солдата.
- Спасибо огромное, два дня не курил, аж хреново стало, - я покашлял. Самосад был знатный. Горло пробрало до печенки. Докурив, собрался, было идти в палату, но тут увидел сидящих под деревьями солдат. Один из них взял в руки гармонь и растянул меха. Музыка полилась рекой! Сам не понял, как оказался рядом. Гармонист закончил песню, все похлопали.