- Под Москвой. Отдыхай.
- Спасибо, буду стараться, товарищ Берия.
Он ушел, а я выглянул в окно. Какой-то пансионат что ли. Хоть и осень, а красиво. У дверей стояли костыли. Не спеша, выйдя во двор, остановился, закурил. Народа здесь не было. Я быстро заметил своих наблюдателей. Приглядывали за мной двое. Наверное, и на внешнем периметре есть. Гулял я не долго. Усталость быстро сморила меня, и я похромал обратно. В палате меня сразу уложили, сделали перевязку. Дали какой-то порошок выпить. Уснул я быстро, свежий воздух действовал как снотворное. Так прошло одиннадцать дней. Нога уже прошла, я во всю ухаживал за сестричками, только они не очень отвечали на это. На двенадцатый день, меня с утра разбудил Истомин.
- Ну, чего, преступник, как здоровье?
- Здравия желаю, товарищ майор госбезопасности, хорошо.
- Прогуляемся?
- С удовольствием.
- Ну, тогда пойдем, разговор есть.
- О как! Пойдемте.
Дальше я услышал нечто такое, что подумал, куда я влез. До НКВД дошли сведения, что на Ленинградском фронте, и еще круче, в самом Ленинграде, во всю развернулись немецкие диверсанты. Командованию, видимо не до них сейчас, хватает и без того забот, да еще и свои, "Враги Народа", повылезали. Войска, измочаленные боями, отходят, или ложатся в землю. Командование, не может наладить взаимосвязь. Появились случаи, исчезновения высших командиров. Полками командуют, чуть ли не лейтенанты. Надо срочно исправлять ситуацию. Истомина отправляют, как представителя ставки. Меня с ним, так сказать на стажировку. Я ответил, что хоть сейчас готов.
- Я приеду, завтра рано утром. Будь готов. Вылетим сразу, как только сможем.
- А мне в чем ехать? В пижаме?
- А кто свою форму на солдатскую поменял?
- Так я же не выкинул ее!
- Какая разница. К вечеру привезут тебе новую. Еще что?
- Документы мои, вы сами забрали.
- Завтра отдам. Их переделывать пришлось.
- А чего опять не так?
- Лаврентий Павлович говорил, что ты попал под награждение?
- Да, что-то сказал, и что?
- Да то, решили, что за твою самоволку, орден для тебя больно много. Поэтому просто повысили в звании, и дадут медаль.
- Ого, и этого много, зачем?
- Звание-то нужно, а то я узнал, как тебя строил политрук. Вот и решили, дать тебе младшего лейтенанта ГБ.
- Во блин. Росту на дрожжах. Как все зубы выбьют, наверное, к полковнику доберусь.
- Ага, мечтай! Просто дело вы сделали хорошее, и выполнили отлично.
Вечером принесли форму, вошла медсестра Юлечка, хорошенькая, положила на тумбочку. Я посмотрел вслед, уходящей сестре, и развернул одежду. Все знаки различия, уже были на своих местах. Я с удовольствием напялил шмотки и оглядел себя. Ай да вояка.
Ходил я уже нормально, немного прихрамывал только. Но боли не было совсем. Наверное, привычка уже. Немного покрутившись у зеркала, Юля и его принесла, опять переоделся в халат. Завтра, наконец, дело появится. Почти три недели дуру гнал. Нет, мне не сдохнуть хочется, хотя и не исключено. Просто так уж я был воспитан, вся моя большая семья, военные. Меня всегда тянуло к оружию, как наркоманов к героину. Такая видно уж судьба, не в двадцать первом веке, а тут. С такими мыслями я лег в кровать, и моментально уснул.
Опять не успел проснуться до того, как Истомин придет.
- Подъем, мамлей!
- Здравия желаю!
- Доброе утро! - майор был в хорошем настроении.
- А оно бывает добрым? - я сонно натягивал портки.
- Раз проснулся и есть дело, значит доброе! Все, просыпайся, давай.
- Так я уже встал!
- Но не проснулся. Вот твое оружие, - сказал майор, протягивая мне кобуру. - А вот новые документы.
Я раскрыл книжечку, правда, мамлеем сделали. Убрав ее в карман, застегнул ремень и поправил кобуру.
- А чего ты кобуру как фашист носишь, по уставу положено сзади?
- А кто воюет больше, мы или немцы? Они ведь не просто так ее вперед вешают. Так удобнее, и вынуть пистолет быстрее позволяет.
- Ну ладно, но могут быть придирки.
- Интересно, что за светлая голова, у нас устав писала?
- Это очень заслуженные люди, поаккуратней со словами. Больно ты у нас на язык острый.
- Ну, вы ведь никому не скажете?
- Готов?
- Так точно! - я и вправду был готов.
- Пошли, давай, самолет ждет.
Вылетели мы через час, а еще через час, садились на каком-то маленьком поле. От самолета нас забрала полуторка, даже странно видеть было, как Истомин в нее залезал. В кузове сидело еще пяток бойцов, все в фуражках с синим околышком. Сопровождение.