- Ладно, я проверю. Может, еще не убил никого! А кем он был до войны?
- Вроде бы машинистом на паровозе. - Тогда у него бронь должна быть. Железнодорожники, воюют по специальности. Я проверю. Свободен!
- До свидания, Лаврентий Павлович. Я вышел из кабинета, взял у секретаря оружие и вышел.
- Ну, вводных не поступало? - спросил я, усаживаясь в машину.
- Нет, ответил Андрей, куда поедем, товарищ младший лейтенант.
- А ты Толяна спроси, он знает! - подмигнул я Круглову.
- Поехали на Тверскую. Гитару искать,- просто сказал он водителю.
- Парни, и давайте без званий, вы по возрасту, постарше будете, мне не ловко. Договорились?
- Хорошо, как скажешь, - откликнулся Андрей.
- Ну, вот и ладненько!
Подъехав, к какому то дому, Толя сказал остановиться. Мы с ним поднялись на второй этаж, четырехэтажного дома. Анатолий постучал в дверь без номерка. Через полминуты, дверь открылась. Я увидел тощего, лысоватого старичка, с седой бороденкой.
- Здравствуйте Михаил Александрович, вот друг, гитару хорошую ищет, вы не могли бы помочь?
- Хорошую днем с огнем не найти сейчас, но приличную, могу показать. Проходите. - он сделал приглашающий жест рукой.
Войдя в квартиру, я остолбенел. Кругом висели какие-то тромбоны, балалайки, стояли гармони и баяны. На большой стене, висел красавец саксофон. Начищенный до зеркального блеска.
- Что, нравится, молодой человек? - спросил дедан у меня.
- Очень, всегда любил саксы! - ответил я.
- Можете попробовать, - предложил он, - я уже давно не играю.
- Извините, но я еще дольше! То есть, я вообще на духовых не умею.
- Только гитара?
- В основном, немного на пианино. Но довольно коряво. А вот гитарой владею не плохо.
- А ну-ка, посмотрите вот этот инструмент. - Михаил Александрович скрылся в какой-то кладовке, и вынес оттуда жесткий кофр. Положив на стол, он многозначительно посмотрел на меня и щелкнул замками. Откинув крышку, взял в руки изумительной красоты агрегат. Двенадцать струн, клеймо с гербом. Светлый лак. Красота.
- Да, на такую роскошь только глядеть через стекло надо! А не прятать. Италия?
- Именно, вы знаток?
- Скорее любитель, но ценю качественные вещи. А уж музыкальные инструменты тем более.
- Так тут и пальцев то не хватит, - произнес Толян, - как на ней играть-то?
- Вы невежда, Анатолий, - сказал Михаил Александрович. И протянул мне инструмент.
Я, взяв гитару в руки, тщательно осмотрел гриф, колки, струны.
- Можно попробовать? - спросил я.
- Будьте любезны, молодой человек!
Я провел по струнам, быстренько подтянул убежавшие. Выстроил ряд. И перебрал пару аккордов. Звук был, закачаешься. Кто понимает, конечно. В наше время, найти гитару со звуком не режущим слух, можно только за приличную сумму. У меня таких денег, что можно было бы потратить на гитару, отродясь не было. Приходилось играть на средненьких экземплярах. Потерзав ее немного, я задал мучающий меня вопрос.
- Продадите? - и смущенно опустил глаза.
- Нет, этого я сделать не смогу, молодой человек. А вот подарить ее вам, пожалуй можно!
- Да вы что, я не возьму! Она же, наверное, кучу денег стоит?
- Стоила, в мирное время. А теперь лежит без дела. Такая вещь, должна радовать слух людей, а не пылиться в чулане. А вы я вижу, с инструментом на ты! Берегите ее.
- Буду! - я действительно буду ее беречь, - спасибо огромное. Но просто так я не возьму, мы отойдем на минутку?
- Да, конечно. - Сказал Михаил Александрович и пошел открывать нам дверь.
- Что ты хочешь? - спросил Толя, после того как мы вышли.
- Толян, надо привезти ему продуктов, отблагодарить человека.
- Ну я съезжу к нам в столовую. Выпрошу чего-нибудь!
- Подожди, у меня ведь есть деньги?
- Ну да, всем военным начисляют зарплату.
- Тогда поехали туда, где я смогу превратить заработанные деньги, в продукты питания.
Мы отоварились, по каким-то не слыханным ценам, да мне и не важно было. Главное, когда мы принесли кучу продуктов музыканту, он смутился, но потом, согласившись взять, долго благодарил нас. Я уже знал, что с продовольствием было очень туго, а пенсионерам вообще!
К Истомину мы приехали зря, тот был на процедурах. Ждать не стали, спросили только, можно ли приехать вечером. Врач сказала, что вообще то нельзя, да разве мы послушаемся!