Вскоре, послышался гул моторов, казах поднял в небо взгляд, и указал рукой.
- Немчура, наши таким количеством не летают.
Я поднял глаза и увидел, медленно проплывающую в небе тучу из самолетов. Шли они, делая пологую дугу, куда-то на северо-запад.
- Наверное, Ленинград бомбить! - Произнес Зимин.
- Может быть! Смотри как их много.
В небо устремились трассы выстрелов, зенитки долбили, но явно не попадая. Да и сложно это.
- Суки, весь город разбомбят! - Показал кулак в небо Круглов, - я был в Ленинграде до войны, такой красивый город!
- Это точно! - поддакнул я.
- Тише вы! - рыкнул на нас Мурат. - Влево, метров двести. - Он указал направление.
Приглядевшись, я увидел вдалеке движение, и не одно.
- Похоже, начинаются тылы, - продолжил Мурат.
- Скорее всего, - кивнул я. - Давай Мурат, проверь, только как всегда, тихо.
- Обижаешь, командир! - шепнул он и пополз вперед.
Мы залегли, осторожно поглядывая вокруг.
- Наши это, - доложил, вернувшийся через пять минут, казах.
- Точно? - переспросил я.
- Да! Вряд ли немцы, могут ТАК, ругаться. Крыли какого-то Евсюка.
- Ну, так только наши могут. Сидите здесь, - приказал я бойцам, - если все нормально, свистну!
Махнув казаху, следовать за мной, я преодолел открытый участок земли, и оказался в тени деревьев.
Да, ни фига не лето, на нас ватники, но от холода все равно, сопли застывают, не долетая до земли.
Передо мной, что-то чернело, приглядевшись, понял, воронка. Ни хрена это не тылы, это же линия обороны, была. Вон и остатки полузасыпанных окопов. Двинулся дальше, через несколько метров наткнулся на изувеченный труп. Судя по остаткам формы, наш боец. Рядом лежала винтовка с расщепленным прикладом. Передернуло, бля, под бомбежку попали. Господи, да сколько их тут? Вокруг, то тут, то там, виделись фрагменты тел. Некоторые были целы, но с множественными осколочными ранениями. Спустившись в траншею, пополз дальше, прислушиваясь. Где-то в стороне рвались снаряды. Слышалась редкая стрельба. Вдруг, мне в затылок что-то уперлось, и тут же я услышал голос.
- Товарищ старшина, вот, гада поймал. Мародерит или шпионит тут.
Второй голос раздался где-то в стороне.
- Тащи его сюда, третий уже за утро. Чего они все здесь лазают.
Второй голос был с хрипотцой, явно не молодого бойца.
- Вставай курва! - меня чувствительно пнули в бок. Ватник толстый, смягчил удар, но я все же сжался. - Вставай говорю, а то еще добавлю.
- Хотя бы спросил для приличия, кто я такой, а то сразу пинаться. - Недовольно пробормотал я.
- Заткнись, сейчас доведу до старшины, он и спросит. Или шлепнет, как и других. - Угрюмо проворчал мой конвоир.
Во дела, как встречаюсь с кем-то на фронте, обязательно бьют. Пока не буду нашим свистеть, а то, правда, шлепнут, не спросят, как зовут. Пройдя метров пятьдесят по траншее, увидел кучку бойцов. Сидели все вместе на дне окопа. Кто-то курил, кто-то дремал. При моем приближении, поднялся один красноармеец.
- Наверное это и есть, старшина. - подумал я, глядя на человека лет пятидесяти, в каске и ППШ в руках.
- Да сколько их еще там ползает? - спросил кто-то.
- Кто такой? - задал вопрос старшина.
- А вы кто, что можете задавать вопросы? - ответил я по еврейски.
- Ты гля, какой борзый! - Опять раздался чей-то голос, но старшина, не оценил шутку.
- Голованов, замолкни! - Приказал он, и повернулся ко мне. Внимательно оглядел меня, и видимо что-то почуяв, ответил.
- Старшина Евсюк, - коротко пробормотал он, не вдаваясь в подробности.
- Младший лейтенант государственной безопасности Новиков, кто у вас за командира, старшина?
Все сразу подскочили, старшина выпрямился, а ствол, упиравшийся мне в спину, опустился. Я достал корочки, и показал их старшине.
- Извините, товарищ лейтенант, - стал извиняться старшина, застегивая ворот на гимнастерке.
- Отставить, старшина, сядьте все, а то увидят немцы. За бдительность хвалю, но ты, - я повернулся к бойцу, который меня поймал, - все-таки не пинайся, до выяснения.
- Виноват! - тихо сказал парень, и уставился в землю.
- Ладно, проехали. Кто, говорю главный у вас? - повторил я.
- Капитан Лобачев!
- Капитан?
- Да, командир батальона погиб, он принял командование.
- Ясно, отведите меня к нему. Хотя отставить. Старшина, я возьму у вас этого ретивого служаку? - указал я на своего пленителя. Тот опять стушевался.