6
Полуденное солнце так раскалило воздух, что не помогал тихо дувший ветерок с невидимого от монастыря озера. Духота была труднопереносимой. Потопал бодро по еле заметной в траве дороге, обдумывая пережитые моменты. Итак, сегодня 15 сентября по нашему календарю, или 2 сентября по-старому стилю. День недели — постный. Значит среда, или пятница. С годом я раньше смог разобраться. Вонифатий снабдил начальными сведениями по семье. Надо бы продержаться хотя бы несколько дней без серьёзных проколов. Вредный старикашка Паисий, даст Бог, не скоро оклемается. Понравлюсь отцу, никакой церковник мне ничего не сделает. Великое княжение мне тут точно не светит. Десятая вода на киселе. А удельное княжение московские князья все равно скоро покоцают. И если я не буду особо выпендриваться, то стану родоначальником какого-нибудь русского служилого боярского рода.
Если же не получится закрепиться здесь в статусе принца, сбежать подальше всегда успею. Подамся в Европу и поучаствую в происходящих как раз в это время Гуситских войнах. А ещё дальше полыхает Франция в Столетней войне, где рыцари в экзотических доспехах спасают пасторальных пастушек, а дамы в длинных шлейфах, награждают поцелуями забредших в замок молодых менестрелей. В общем, что-то в таком роде. А пока можно просто так побродить по живописным окрестностям древнерусского города Галича. Прикоснуться, так сказать, всеми чреслами к загадочному Средневековью. Никаких обязанностей у меня ещё не имелось. Отец меня определённо не ждал сегодня.
Проходя мимо рощицы, снял и засунул рясу в дупло дикой яблони. Одежонка на мне осталась не мудрящая, даже определённо хуже, чем у среднепорядочного городского простолюдина. Перестарались мои слуги с поручением. Возникла даже мысль, что они мне намеренно напакостили. Захотелось поприкалываться, уродам. К тому же, у самого нищего бродяжки в мошне обычно брякало хотя бы пара медных пуло. У меня же даже дохлый тараканчик там не шелестел.
Мошной назывался тканный мешочек, пришитый, или привязанный к поясу штанов. Располагалась сия конструкция обычно в районе пребывания удилища. Не того, который в воду забрасывают, чтобы рыбку словить, а… В другое место сей предмет забрасывают. Не рыбное. Даже раки там не шевелят своими членистыми ногами. Татям шарить по таким местам неудобно не только с моральной точки зрения. Чувствительно там очень. Зато если сам хозяин лезет дланью в то заветное место, то окружающие воспринимают это не как вызов нравственным устоям, а как часть торгового процесса. Пусть даже если там действительно зачесалось.
В такую жарынь неплохо было бы освежиться сбитнем, или кваском у разносчиков. Я как раз подошёл после получасовой неторопливой прогулки к переправе через небольшую в десять шагов речку, за которой виднелись посадские постройки. Не стал раздеваться, только разулся. Вода была по пояс. Я даже окунулся специально с целью намочить одежду.
Жившие на посаде ремесленники предпочитали селиться совместно по специальности, составляя целые посёлки — слободы. По берегам реки Кешмы располагались две самые крупные слободы — кожевенная и оружейная. Забрёл сначала к кожевникам. Спросив воды у крепкой бабы в красном сарафане, стоящей у ограды своего дома, получил крынку вкуснейшего холодного молока. Денег она не спросила, только за щёку ласково потрепала.
На улице мальчишки играли в свайку. Стоял и смотрел долгое время, пока не решился влиться. Играли не на деньги. Их просто ни у кого не имелось. С первого раза мне не повезло. Пришлось водить — держать на спине играющих. Со временем наловчился и стал выигрывать. Пришли местные девчонки и уговорили всех на игру в горелки. Хитрые мальчишки обговорили встречное условие. Если какую девчонку изловят, но её можно целовать. Девчонки поломались немного, но согласились. Добегались до мелкого конфликта. Девчонки больше мне давались, вызывая плохо скрываемую злость и подозрения в потворстве мне за счёт других. На самом деле неожиданно обнаружил неплохую силу у своих ног, позволяющую устраивать взрывные спурты. В конечном итоге, когда мне было обещано набить морду, пришлось миролюбиво убраться на другие улицы. Жаль, конечно, что контакт сорвался.
Перейдя снова речку на этот раз по мостику из собранных вместе плотов, попал к кузнецам. Интересно было понаблюдать за их работой. Работяги не прогоняли, наоборот, приветливо приглашали зайти в помещения, позволяли покачать мехами. Работали кузнецы почти без продыху. Производилось много разного вида оружия, щитов, кольчуг. Ковались стволы для пушек. Как говорится: — "Хочешь мира — готовься к войне". Сошёлся с общительным ковалем лет под тридцать, по имени Галаня. Ремесло имел наследственное, от отца, которого булгары убили. Холостой, вернее, вдовый. Жену и сына угнали при набеге булгары.