Тишина.
— Рабыня? Служанка Анаксо?
— Мужчина… герой…
— Не ври мне! Какая ты мужчина?
— …юный, прекрасный…
Голос звучал вкрадчиво, как шепот ветра.
— Ты чего болтаешь?! — возмутился Амфитрион. — Дура!
— Смелый… богоравный…
В гневе мальчик сделал шаг навстречу: заглянуть под пеплос, наброшенный на голову, выяснить, кто из прислуги смеет дерзить внуку Персея? Пьяная она, что ли? Нос прочистился сам собой. Воздух пах телом — разгоряченным, потным — и мускусом критских благовоний. Хотелось горстями запихивать в себя этот нервный воздух. Давиться им, как голодный — сдобной лепешкой. Голова пошла кругом, словно дед еще раз наградил внука затрещиной. Рано было Амфитриону дышать тайными ароматами. Или нет? Тяжесть внизу живота, упруго восставшая плоть — так бывало по утрам, когда, проснувшись, он еле сдерживал позыв облегчиться…
— Иди, иди ко мне… Ты ведь еще не знал женщины?
Пеплос распахнулся. Свет луны упал на обнажившуюся ногу незнакомки. На мосластую ногу ослицы, покрытую клочковатой шерстью, с медным копытом на конце.
— Эмпуза[25]!
Нянька в детстве не жалела страшилок: «Будешь шалить — придет Эмпуза, вспорет тебе пузо! Затопчет ослиной ногой, кровь выпьет, мясо съест…» Отец злился: «Сдурела? Нет никакой Эмпузы, сынок, это бабьи сказки…» Амфитрион очень боялся кровожадной женщины-ослицы. Затем подрос и решил: отец прав. И вот кошмар из детства навис над ним во плоти, держа на руках мирно посапывающую Алкмену. Лунный блик подмигивал, сверкая на меди копыта: дрожишь, герой?
— Тварь! Отдай мою невесту!
Мгновением позже Амфитрион готов был откусить себе язык. Поздно: слово «невеста» сорвалось с губ. Сердце пропустило один удар — и, спохватившись, забилось рыбой в сетях. Во рту пересохло; мочевой пузырь грозил лопнуть. Вот-вот потечет между ногами… «Нельзя! Эмпуза решит, что это со страху. Позор на всю жизнь…» О том, что «всей жизни» у него осталось маловато, Амфитрион не думал. «Меч… нож…» — он лихорадочно огляделся. Увы, поблизости не было даже завалящей палки.
— Это твоя невеста? — зажурчал смех.
Лицо Эмпузы по-прежнему оставалось в тени.
— Я папу позову! Он тебе как даст!
— Папа спит, мой сладкий. Да и скоро ли хромой Алкей доберется сюда?
— Я… я дедушку позову! Он тебе голову отрубит!
— О да, Персей — опасный человек. Но он тоже спит. Когда прихожу я, мужчинам снятся сны, липкие, как паутина. Кого бы нам еще позвать, мой юный, мой нежный герой?
— А ты знаешь, кто мой прадедушка? Зевс-Громовержец! Он тебя — молнией!
Смех превратился в град, уничтожающий посевы. В нем хрипело ворчание собаки, скалящей клыки. И мускус благовоний сменился вонью свежего навоза.
— Зевс далеко. Ему нет дела до наших игр. Ты развеселил меня, герой. Тебе не будет больно…
— Оставь моего внука.
Амфитрион чуть не обмочился — не от страха, от радости — прежде чем понял, что это не дедушка. Свет луны мазнул по лицу даймона. Глаза Эмпузы опасно вспыхнули.
— Ищешь смерти, женщина?
— Оставь моего внука, — сказала бабушка Андромеда. — Отдай мою правнучку. И уходи. Я не стану преследовать тебя.
Высокая и прямая, жена Персея была похожа на копье. Весь Тиринф боялся своего бешеного басилея; все, кроме Андромеды. Она единственная могла остановить Убийцу Горгоны, когда тот уже собирался разить. Спокойный жест, взгляд, и Персей остывал. Чужачка в здешних краях, замкнутая и суровая, Андромеда к собственным детям — и к тем относилась без лишних страстей. Заболели? — пройдет. Плачут? — утешатся. В ее присутствии смолкали разговоры. Персей делал вид, что ничего не замечает; а может, и впрямь не замечал. Пожалуй, он был счастлив в браке — иная супруга давно бы руки на себя наложила, при его-то норове.
— Какое счастье! Она не станет…
— Ты надоела мне, мормоликия[26]. Убирайся.
— Я не люблю женщин. Но для тебя, глупая старуха, сделаю исключение.
— Сделай.
Окаменев, мальчик смотрел, как бабушка Андромеда извлекает из складок фароса[27] бронзовый ножик — точь-в-точь серпик месяца, упавший с небес. Лезвие коснулось левого запястья бабушки. На мраморно-белой коже набухла черная, глянцевая капля. Андромеда медленно подняла руку к лицу, словно готовясь лизнуть ранку — или стряхнуть каплю на Эмпузу.
Амфитрион ощутил во рту солоноватый вкус. Пересохшая губа лопнула, вновь начав кровоточить.
— Я не узнала тебя. Ты состарилась и обветшала, — Эмпуза отступила. Было слышно, как ноздри ее часто-часто втягивают воздух. В звуке, подобном шуршанью мышей в кладовке, не угадывалось ничего человеческого. — Ты скоро умрешь. Глупый выбор…
25
Эмпуза (Έμπουσα; Чудовище) — даймон в женском обличье. Похищает младенцев, соблазняет и губит красивых юношей. По разным версиям, обитает в Аиде либо принадлежит к свите богини Гекаты.
26
Мормоликии («ужасные волчицы») — общее название группы даймонов женского пола, лишенных радостей любви. К мормоликиям относятся Эмпуза, Ламия, Горго и т. д.