— Вы весьма кстати, — обрадовался Конт. — Никак не можем решить одну задачку.
— Ну-ка, ну-ка, — живо отозвался Платонов.
— Челита, объясните, а я пока поговорю с профессором.
Мы отошли в сторону.
— Как у нее дела? — спросил я Джемса Конта.
— Работает, не щадя сил. Если не сдаст темпов, то, пожалуй, успеет защитить.
— Друзья ей помогают?
— Нет. Кто же ей будет помогать? Она ведь отстала из-за собственного легкомыслия, так что пусть до конца несет заслуженное наказание. Хотя вообще-то я должен сказать, она исключительно волевая девушка, упорная, только чрезмерно увлекающаяся…
Челита кончила объяснять. Виктор Платонов взял карандаш и стал что-то писать.
— Вот так, — сказал он через несколько минут, — если эту функцию разложить в ряд, то ваше уравнение должно интегрироваться.
— Спасибо, — обрадовалась Челита, — теперь я справлюсь сама…
— Подождите-ка, — прервал ее Платонов, — я, кажется, немного поднапутал. Давайте проверим.
Они снова стали что-то писать. Прошло минут двадцать. Белый лист бумаги, а за ним второй и третий покрылись формулами. Наконец Платонов отложил карандаш.
— Видите, задача оказалась сложнее, чем мне показалось с первого взгляда. Вы сегодня еще будете работать или пойдете домой?
— Я хотела бы еще посидеть…
— Да, без этого уравнения вам дальше все равно ничего не сделать… Хорошо, давайте вместе решим. Александр Александрович, и вы, Джемс, идите. Я задержусь.
— Нет, что вы, — запротестовала Челита, — уже поздно…
— Ничего, мне самому интересно решить эту задачу.
Уходя, я сказал Челите:
— Вы не сдавайтесь. Кончайте проект в срок во что бы то ни стало. То, что приходится много работать, это ничего. Я помню, в наше время студенты над дипломными работами сидели от утренней зари до вечерней и еще шутили: «У нас с девяти до девяти — девятичасовой рабочий день».
Челита улыбнулась. Ей понравилась старая студенческая поговорка.
В этот вечер Виктор вернулся в гостиницу чуть ли не к полуночи.
— Решили?
— Решил.
— Долго же вы решали.
— М-да… — неопределенно промычал Виктор и, больше ничего не сказав, ушел к себе в комнату.
С того дня Виктор Платонов, хотя это и было «против правил», часто вечерами задерживался в институте, чтобы помочь Челите.
Однажды вечером, вернувшись к себе в гостиницу, мы застали там Елену Николаевну.
— Елена Николаевна, вы? — воскликнули мы в один голос. — Почему не предупредили?
— Решила нагрянуть с неожиданной ревизией, — засмеялась она в ответ. — Рассказывайте, как идут дела.
— Хорошо, Елена Николаевна.
— Ну, ну, расскажите.
Работая в группе Елены Николаевны, узнав поближе ее коллег, я понял, почему именно ее избрали руководителем.
Несомненно, она была талантливым ученым, но не менее одаренными учеными были и Чжу Фанши, и Платонов, и Конт. Но, пожалуй, никто из них не вносил столько страсти в работу, не был столь неутомимо требовательным к себе и другим, как Елена Николаевна.
Наш отчет не потребовал много времени: Елена Николаевна умела сразу, с ходу входить в курс дела и схватывать самую суть его.
— Да, дела у вас действительно идут хорошо, — заметила она, выслушав нас. — А вот у Чжу Фанши… Я только что вернулась из Дели, где он разрабатывает электростатические установки для управления микросолнцем. Еще далеко не все ясно. Предварительные расчеты показывают, что для перевозки на Венеру электростатических установок нужно пять ракетопланов. Это потребует огромных затрат человеческого труда.
— А почему потребовалось так много ракетопланов?
— Опоры. Нас губят металлические опоры для электростатических установок. Для доставки их и требуется пять ракет. Если бы не опоры, наш груз разместился бы в одной ракете.
— А без опор обойтись нельзя?
— Думали уже. Ничего не получается.
— А если их сделать прямо там, на Венере?
— Из чего?
— Скажем, из дерева.
— Может быть, и можно… — неопределенно ответила Елена Николаевна. — Но найдем ли мы достаточно крепкую породу дерева? А кроме того, их придется строить вам и мне, а хватит ли сил? Тем более что опоры должны быть очень высокие, примерно с пятнадцатиэтажный дом…
— А как обстоит дело с атомным зарядом для микросолнца? — спросил Виктор Платонов. — Вы-то не задержите нашу экспедицию?
— С зарядом все благополучно. Произведены его расчеты. Он получается небольшим и займет очень мало места в ракете. Эта работа будет выполнена в срок.
В дверь постучали. Вошел Джемс Конт.
— А, Джемс, здравствуйте! — приветствовала его Елена Николаевна. — Присаживайтесь. Как ваши дела? Говорят, вы делаете успехи?
— Кто же это говорит? — улыбнулся Конт.
— Мой муж. Ведь он теперь у вас в группе.
— Да, нам нужен был опытный астроном, и Ярослав Павлович не отказал мне. Ну, а успехи наши пока не бог весть какие. Расскажите лучше, что нового у вас? — попросил Кбит.
— Да вот у Чжу Фанши не ладится с опорами для электростатических установок… — и она повторила Конту то, что уже говорила нам относительно опор.
Джемс Конт с минуту помолчал, потом как-то особенно посмотрел на Елену Николаевну и сказал:
— А ведь я думал об этом. Когда я узнал, что вам разрешили проводить опыт на Венере, то прежде всего подумала как вы будете перевозить туда весь груз? Ведь для этого потребуется так много ракет, что президиум может отменить этот опыт, как слишком дорогостоящий. Получается, что доставка грузов на Венеру будет стоить значительно дороже самого микросолнца.
— А у вас разве есть какие-то соображения?
— Не знаю, понравится ли вам моя идея…
Мысль его была проста. Он предложил не перевозить опоры внутри ракеты бесполезным грузом, а сделать из этих опор самый каркас ракеты и ее наружные стены. После того как ракета прилетит на Венеру, ее можно будет разобрать и из получившихся частей смонтировать мачты для электростатических установок.
— Если пойти по такому пути, — закончил он, — то из частей ваших опор можно собрать и отдельные узлы двигателя ракеты, и крылья, и корпус, и многое другое. В общем идея сводится к тому, чтобы в самой ракете не было ни грамма бесполезного для вас металла.
От уголков глаз Елены Николаевны побежали веселые морщинки.
— Скажите правду, Джемс, вы не хотите вернуться сейчас в нашу группу? Только по правде, положа руку на сердце?
— Нет, — сказал он так твердо, что не оставалось сомнения, что он говорит правду. — Я действительно увлекая идеей плавающего зеркала. А мысль о ракете, собранной из электростатических установок, пришла мне в голову совершенно случайно. Мне просто хотелось чем-нибудь помочь вам…
Я давно заметил, что в творческой деятельности дни далеко не равноценны. Трудно объяснить почему, но бывают такие дни, а то и часы, когда неожиданно, по какому-то внезапному наитию, решаются самые сложные вопросы. Кажется, если выбросить эти дни, то вся остальная работа пойдет насмарку.
Мы очень долго просидели в тот вечер. Когда расходились спать, то у нас уже были составлены основные технические требования на конструирование разборной ракеты.
Утром Елена Николаевна сказала мне и Виктору Платонову:
— Вам нужно вернуться в Торитаун. Все члены нашей группы, которые полетят на Венеру, должны пройти медицинскую комиссию и специальную подготовку в течение двух месяцев.
— А как же студенты? — удивился я.
— Ничего. Ведь уедете только вы и Виктор. Остальные сотрудники нашей лаборатории не летят на Венеру и могут здесь остаться до конца. А за старшего мы оставим главного конструктора. Где он может быть сейчас? Идемте к нему. Надо договориться с ним обо всем.
— Простите, Елена Николаевна, — сказал вдруг Виктор Платонов, поглядев на часы, — сейчас я никуда не могу идти. Мне надо быть в другом месте.
Он решительно повернулся и вышел из комнаты.
— Куда это он? — спросила Елена Николаевна.