Хозяин неспеша осмотрел своего гостя с ног до головы, на его лице был намёк на некоторое пренебрежение. Крупные губы зашевелились, что положило начало диалогу:
— Младшенький, спасибо, что следуешь расписанию.
— Я бы рад ему не следовать, но, если не попасть в часы приёма, ты же не откроешь дверь.
— Время нужно беречь. Ты потратил около двадцати двух минут на то, чтобы добраться сюда. И это если ты взял такси, своим ходом вышло бы и того больше. Примерно столько же времени уйдёт у тебя на обратную дорогу. Я же смогу спокойно использовать это время для саморазвития или отдыха.
Сергей был терпим к другим людям. Можно сказать, он любил людей. Сейчас же перед ним читал нравоучения чуть ли не единственный раздражающий его человек в мире. Особенно резал слух успокаивающий голос вещающего.
«Где же мои манеры?— выпалил Андрей. Он посмотрел на часы, а затем продолжил, — заходи в дом, у нас есть 49 минут и 32 секунды на разговор. Хотя не уверен, что ты задержишься на столь длительный срок»
«Спасибо за приглашение, братец», — скрежеща зубами выдавил пару слов младший.
У многих людей в комнате или на кухне разные часы показывают разное время, тем не менее, данная рассинхронизация совершенно не мешает им жить. Они просто помнят, что на плите на 5 минут больше, а на микроволновке на 2 минуты меньше. Иногда даже бывает, что после определённых событий время сбивается. Та же плита постоянно показывает 00:00, но, поскольку время можно посмотреть, например, в телефоне, никто не смущается.
Кухня Андрея разительно отличалась. Настенные часы, часы на подоконнике, микроволновка, плита, кофемашина. Везде время было выверено вплоть до секунды. Даже часы на запястьях не отставали и не опережали остальные. Все эти устройства как хорошо обученные солдаты шли нога к ноге, ровным маршем. Ещё одним примечательным моментом было наличие целых шести электрических чайников. Хозяин же больше напоминал робота в этом плане, но редкие эмоции всё же выдавали в нём человека.
Открыв дверцы шкафчика, Андрей достал нечто вроде деревянного подноса со скандинавскими узорами. На этом подносе стояло множество стеклянных бутылочек разного размера. Несмотря на то, что ни одна из них не была подписана, старший брат в точности перечислил содержимое каждой ёмкости. Говорил он ни о чём ином, как о чае, который любезно предлагал своему гостю.
«На твой вкус», — сказал Сергей так, будто он готовил эту фразу последние несколько недель.
Андрей откупорил две баночки разного размера, высыпал их содержимое в две идентичные чашки, а затем нажал одновременно включатели на двух электрических чайниках. После этого он стал смотреть на часы на своём запястье.
Казалось, что в этот момент время в доме замедлилось. Если бы не звук увеличивающей свою температуру воды, можно было бы подумать, что время и вовсе остановилось. На кухне царила кладбищенская тишина, которую, тем не менее, прервал Сергей своим вопросом:
— Почему ты не навестил дедушку?
Но Андрей продолжал стоять и следить за секундной стрелкой часов, игнорируя слова младшего брата. Спустя время он отключил один чайник, заварив чай в первой кружке. То же самое было проделано во второй раз по прошествии ещё нескольких десятков секунд. Затем Андрей ответил на вопрос.
— У меня нет времени для него в расписании.
— Ты так бережно относишься к своему времени, но тратишь его на такую глупость, как чай.
— Люди вправе расставлять приоритеты. Каждый чай уникален, требует определённого количества в чашке и нужной температуры при заваривании. Например, тебе я заварил 9 граммов чая «Маофэн» при температуре 78 градусов, себе же…
— Заканчивай. Мне это неинтересно. Ты пытаешься объяснить это человеку, который может хлестать ароматизированный чай в пакетах, заваривая его горячей водой. И плевать, какая у неё там температура, лишь бы заварился. Лучше бы вкусняшек дал, как это обычно Кузьма делает.
На этих словах казалось, что сам воздух в доме стал тяжелее. Андрей смотрел на сидящего за столом брата как на муравья.
— Неужели ты можешь найти время для растения, но не можешь съездить к деду?
— Не можешь. Интересный глагол ты подобрал, младшенький. Правильнее было бы сказать, что я не хочу.
— Но почему?
— А смысл? У меня нет приятных воспоминаний об этом человеке. Единственное, что меня с ним связывает — это детские травмы, оставшиеся после партий с ним.