И из созерцания этих созданных нами элементарных существ, которыми мы были окружены уже при жизни и которых мы начинаем видеть после смерти, мы учимся познавать природу элементарного мира вообще и этим подготавливаемся также к пониманию и таких элементарных существ внешнего мира, которые и без нас существуют в духовном космосе. Благодаря нашему собственному творчеству, мы учимся узнавать других. Подумайте только, как бесконечно отлична эта жизнь между смертью и новым рождением от земной жизни. Первое, что происходит после рождения, это то, что человек еще не узнает самого себя. То, что он переживает совершенно маленьким ребенком, это переживают с ним и другие, он родился, и другие — его родители — смотрят на это рождение. После смерти мы, конечно, сперва не смотрим сами на себя, но на рожденное нами мы смотрим как на внешний мир. То, что находится извне, что мы родили в момент смерти, на это мы смотрим сами. Как истинно то, что человек, вступая через физическое рождение в бытие, имеет перед собой непонятный ему внешний мир и является существом, которое только для других плачет и смеется, так после смерти, то есть, после рождения в духовном мире, мы начинаем сами быть в окружении, которое сами себе создали. Мы родили мир, тогда как, рождаясь в физический мир, мы сами рождаемся миром. Так обстоит дело с нашими мыслями и с тем, что происходит из мыслей, — с воспоминаниями, с сокровищем памяти.
Иначе обстоит дело с тем, что принадлежит нашим чувствам и воле. В первой лекции я изложил, что сфера наших чувств и воли, собственно, еще не родилось в нас во всей своей сущности, что воля и чувство в известном отношении представляют нечто, что не приходит к полному своему рождению. Это особенно ясно после смерти, потому что воля и чувство, как они пронизывают физическое тело, имеются еще и после смерти. Таким образом, человек, после того, как звезда воли удалилась с плодами его последней земной жизни, живет в элементарном мире, который является его окружением и которому он дает основной тон своими превращенными воспоминаниями. Человек так живет в этом мире, которым он, собственно, является в том смысле, как только что изложено, что он знает: «Да, но твое чувство и воля живут еще в тебе, они теперь имеют воспоминание, своего рода связь с последней земной жизнью». И это длится десятилетия. Когда мы находимся между рождением и смертью, то мы наслаждаемся и страдаем, живем в страстях, развиваем волевые импульсы, благодаря тому, что несем в своем теле чувствующую и волящую душу, но никогда не бывает так, чтобы через тело действительно могли найти выход все те силы, которые лежали в чувстве и воле. Даже достигая крайне преклонного возраста, мы умираем так, что могли бы еще больше наслаждаться, больше страдать, развивать еще больше волевых импульсов. Однако должно быть сперва побеждено, то, что имеется еще в душе из возможностей чувствования и воления. До тех пор пока оно еще не побеждено полностью, у нас остается связь вожделения с последней земной жизнью. Мы как бы оглядываемся на эту последнюю земную жизнь. Это своего рода отвыкание от связи с физической земной жизнью. Природу этой силы, которую мы должны победить, для победы над которой нам, собственно, необходимы десятилетия, природу этой силы постигает тот, кто хотя бы только немного становится духоискателем, потому что она сравнительно легко постигается при духоискательстве.