Циммерман убрал руку с микрофона:
— Да?… Привет, Энн, — он передал трубку Каллену: — Это Энн.
— Спасибо, — поблагодарил Каллен.
— Ты обещал мне, — напомнил Циммерман.
— Я обещаю тебе, — ответил он Циммерману, а Энн он сказал:
— Привет.
— Ты просил меня связаться с Дарелом Дином по поводу подслушивания телефонных разговоров…
— Господи, Энн. Но это было еще до того, как его сестра застрелилась.
— Я помню, когда это было. Я же не идиотка. Я в центре. Уолш давал пресс-конференцию. Дарел под подозрением. Он единственный, кто посещал ее вчера и мог передать ей пистолет. Дарел подошел ко мне. Откуда он знает, что я знакома с тобой? Ты сказал ему об этом?
Говорил ли он ему об этом? И что Дарел подумал по этому поводу? Что он думает о связи сотрудника ОВД и журналистки, он, который высказывал сомнения по поводу своей дружбы с представительницей телефонной компании? Или, может быть, Каллен сказал Дарелу, что они с Энн всего лишь занимаются сексом, развлекаются и слушают музыку? Ничего серьезного.
— Как себя чувствует Дарел?
— Его знакомая из телефонной компании тоже там находилась, — сказала Энн. — Ее зовут Айрис. Айрис Холл. С ним все в порядке. Я сказала им о твоей просьбе, и Айрис тотчас позвонила куда-то и все узнала. В пять часов утра. Они влюблены друг в друга. Телефоны ваших сотрудников прослушиваются. Это делается с разрешения судьи, чье имя неизвестно, и по просьбе Уолша.
— Уолша?
— Что происходит, Джо?
— Мне надо ехать, Энн. Я позвоню тебе.
— Ты сукин сын, Змей.
— Спасибо за помощь.
— Сукин сын.
Каллен повесил трубку. Он допил свой кофе и выкинул стаканчик в окно.
— Допивай свой кофе, Нейл.
Циммерман покачал головой:
— Ты обещал.
— Допивай кофе.
Глава двадцать восьмая
Полдень. Вдоль по Кэнал-стрит идет с рюкзаком за плечами, проклиная жару и свой статус беженца, высокий и заметный выпускник университета Элмхерст, самый популярный студент, баскетболист и бейсболист, президент одного клуба и казначей другого, всегда держащий нос по ветру, вечно окруженный толпой поклонниц. Он в наушниках и слушает транзисторный приемник, настроенный на волну радиостанции ВИНС, передающей новости: «Уделите нам двадцать минут своего времени, и мы расскажем вам о том, что происходит в мире». Это, разумеется, Томас Джордж Вэлинтайн.
Хорош мир, думает он. За двадцать минут разве расскажешь о всех этих несчастьях: голоде, эпидемиях, разрушениях, смертях, бесчеловечности, безразличии и некомпетентности. Да тут и двадцати часов не хватит.
Этот мир уже вряд ли пригоден для обитания. Том Вэлинтайн подъехал до Холланд-Таннел на грузовике, везущем мясо из Годофула, что в Мэриленде. Грузовик поехал дальше на север в район Двенадцатой западной, а Вэлинтайн должен был идти пешком по жаре вдоль длинной улицы. Не видно ни такси, ни автобусов. Немногочисленные пешеходы стараются держаться поближе к зданиям, отбрасывающим тень на тротуар. Вэлинтайн подумал, что неплохо бы сейчас упасть в обморок. Тогда кто-нибудь вызвал бы «скорую помощь» с кондиционером. А вдруг никто не вызовет «скорую помощь»?
И вдруг он увидел «волшебную карету» — возле поворота на Западный Бродвей стояла полицейская машина с закрытыми окнами и работающим кондиционером. Сидящие в ней копы наслаждались прохладой. Том Вэлинтайн подошел к машине и постучал по стеклу.
Совсем молоденький коп оторвался от чтения «Дейли ньюс» и посмотрел на Тома.
Вэлинтайн сделал ему знак, чтобы он опустил стекло.
Коп опять стал читать газету. На нашивке можно было видеть его фамилию: Кисс.
Вэлинтайн постучал по стеклу костяшками пальцев.
Кисс перевернул страницу. На ней была фотография Вэлинтайна, сделанная совсем недавно.
Том постучал по стеклу ладонью.
Кисс зажал газету между колен и опустил стекло на пару дюймов:
— В чем дело, друг?
Его напарник, который был слегка постарше, подался вперед, сидя на водительском месте, и посмотрел в окно.
— Проходи, приятель. У нас стекла чистые.
Его звали Манди. Он откинулся на сиденье и стал пить кофе. Кисс поднял стекло и снова развернул газету.
Итак, они приняли его за мойщика окон. Он бы им так стекла вымыл, что они бы его долго потом помнили. Он продел руки под лямки рюкзака и сел на капот автомобиля. На этом капоте запросто можно было готовить обед, и Вэлинтайн порадовался тому, что в свое время принял правильное решение и надел джинсы, перед тем как сдаваться полиции, которая разыскивала его по подозрению в убийстве. Вэлинтайн прижался к ветровому стеклу.