— Обвинения, содержащиеся в отчете полицейского Глеттера, не включают в себя преступления, которые я совершил…
— Сид! — теперь его клиент превратился из тихого в буйного. — Сид, сейчас не время и не место говорить об этих вещах.
— Я ненавидел Чарльза Стори.
— Сид.
— Я питал к нему отвращение.
— Господин мэр.
— Однако я одурачил его. Все думали, что он такой умный, а я одурачил его.
— Комиссар Гриняк, — Фрид отвернулся от своего клиента. Предпринял ли он еще одну попытку отстраниться от него? — Я думаю, что будет ко всеобщей пользе, если…
— Я надул его. Да, я. Считалось, что он такой умник, а я надул его. Я и тебя одурачил, Гриняк. Я провел тебя, как идиота. Я смотрел тебе прямо в глаза и говорил, что Стори работает в качестве тайного агента в своем собственном департаменте. Вы, копы, называете таких людей ласками. Я смотрел тебе прямо в глаза и говорил, что Стори сам все это придумал, но придумал все это я. Я, я, я. Блестящая мысль. Невероятно блестящая идея.
Знаете, что я сказал этому болвану? Я сказал этому болвану, что мною получена информация от одного из моих людей о том, что кто-то наверху проигрался и залез в очень большие долги. Чтобы расплатиться с долгами, он заключил сделку — черт возьми, да я просто взял все это из фильмов и телесериалов, а вы, профессионалы, поверили мне — он заключил сделку с мошенниками и преступниками: он обязывался сообщать им заранее о том, какие решения принимаются при покупках недвижимости.
Лайонс подался вперед, сидя на своем стуле, и засмеялся:
— Господи, как банально. Можно ли себе вообразить, что кто-то поверит в такое?
Фрид наклонился, преодолев символическое расстояние, — полосу отчуждения, разделяющую их, и коснулся руки Лайонса.
— Сидни, пожалуйста.
Лайонс зажал руку Фрида в свои руки и нежно погладил ее.
— Я смотрю тебе прямо в глаза, Джимми, и говорю, что я всегда делал все, что в моих силах, чтобы принести пользу этому гигантскому городу. Делал все, чтобы принести пользу. Пользу. Я должен был защитить Нью-Йорк от Чарльза Стори. Только так я мог спасти город, который он купил бы, подобно тому, как он покупал дома, яхты, фирмы и… все. Он собирался даже купить авиалинию. Только так я мог спасти город. Все зависело только от меня. От меня. От меня. От меня, — он стучал ногой по полу.
— Я сказал Стори, — говорил Лайонс, начиная подводить итоги, — что у меня имеется информация о том, что кто-то, занимающий высокий пост в моей администрации, залез в долги и с целью погасить их сообщает сведения о положении дел на рынке недвижимости неким господам, связанным с преступным миром. Я предложил Стори использовать его связи с людьми, занимающимися куплей и продажей недвижимости, в наших целях, представив самого Стори беспринципным человеком, готовым сообщать информацию представителям фирмы «Коринф-холдинг». Тогда этот гнилой человек в моей администрации услышит о том, что «Коринф-холдинг» интересуется какой-то недвижимостью, о которой ранее ничего не было известно, и заглотит наживку. Дворец спорта являлся наиболее привлекательным куском сала в нашей мышеловке.
Лайонс стучал ногой по полу. Этот стук и голос Лайонса, напоминающий то пение птиц, то какую-то музыку, чуть ли не убаюкали всех присутствующих. Всех, но не Уолша, начальника департамента полиции, Джона А. Уолша, старшего, имеющего грамоты за игру в баскетбол и бейсбол в колледже, а потом и в университете, награжденного орденом Пурпурного сердца во время войны в Корее, получавшего медали, благодарности в течение тридцатидвухлетней работы в департаменте. Закуривая новую сигарету (курить он начал еще в Азии), Уолш изо всех сил старался подавить улыбку на своем лице, ибо он понимал, к чему клонил мэр. Ходили слухи о том, что дворец спорта будет построен где-то в центре города. Лайонс предложил Стори сообщить «Коринф-холдинг» о том, что он решил строить дворец в районе Клинтон. Представители треста, получив эту информацию, купили недвижимость в указанном районе. Среди прочего было куплено и здание «Ралей». Но, так как в администрации Лайонса не могло быть никакого проигравшегося должника, то и никакой реакции не последовало.
Тогда Лайонс устроил так (разумеется, думая только о той пользе, которую он может принести городу), что некий хулиган поджег «Ралей». В это же время он способствовал тому, чтобы в журнал «Сити», в котором работала Энн Джонс, просочилась информация о том, что в районе Клинтон ожидаются новые поджоги. В качестве доказательства Лайонс заставил своего хулигана бросить безвредный, но впечатляющий коктейль Молотова в квартиру Энн Джонс.