— Джо, я ведь передал вам пистолет, из которого я застрелил Чака. Чего вам еще надо? Оружие, из которого застрелены Янофски и Бермудес, я выбросил.
— Все это ерунда. Ты пошел в Ван-Кортланд, чтобы на тебя обратили внимание. Ты хотел подставить своего друга по Вьетнаму.
— Его фамилия Монски.
— Что скажешь? — спросил Каллен.
Вэлинтайн пожал плечами:
— Правильно, его зовут Монски.
— Этого парня избили, — сказал Каллен.
— Ну и что?
— Ты подставил его?
— Зачем мне надо было делать это?
Каллен задумался. В расследовании всегда наступает момент, когда все факты уже известны, ничего нового не ожидается, и тебе приходится работать только со старым материалом. Достигнув этой точки, Каллен стал припоминать кое-какие детали: он вспомнил, как говорил Гриняку, находясь вместе с ним в холле дома номер 119 пятого июля около 4.47… утра, что Стори убит из пистолета «глок» девятого калибра. Это солидный пистолет. Скорее всего речь идет о заказном убийстве, а палец отрезали, чтобы ввести следствие в заблуждение.
— Где ты взял этот пистолет, Томми?
— На улице можно встретить людей, которые не могут достать себе еды, но они могут достать для вас пистолет.
— Ты знаешь, какой он системы, Томми?
Вэлинтайн пожал плечами:
— Просто пистолет.
— Нет, это «глок», и всякий человек, имеющий «глок», знает, что у него именно этот пистолет, а не какой-то иной.
Вэлинтайн пожал плечами.
Каллен хотел вспомнить что-то еще, но у него ничего не вышло.
— Я тебе не верю.
— Джо, я же отдал вам пистолет.
Каллен снял со стола свою ногу, встал и подошел к Вэлинтайну. Циммерман встал между ними.
Вэлинтайн рассмеялся:
— Вы, ребята, похожи на копов в третьесортном фильме.
Каллен отошел в угол комнаты, прислонился к стене и обнял себя руками так, как будто на нем была надета смирительная рубашка.
— Чем ты питался в Пайн-Барренс? — спросил Циммерман.
— Я ел на помойках. Питался тем, что люди выбрасывают.
— А когда ты вернулся?
— Вчера утром. Я подъехал на грузовике, провел весь день на Ривердсайд-парк, в железнодорожном туннеле, а когда стемнело, пошел к дому 119.
— И грохнул Бермудеса.
— Я охотился за Верой. Мне очень жаль, но Бермудеса пришлось убрать.
— Чушь, — сказал Каллен, стоя в углу комнаты.
— Расскажи нам о том, как ты грохнул Бермудеса, — попросил Циммерман. — Где ты стоял, и все прочее.
Вэлинтайн резко нагнулся вперед, сидя на своем стуле:
— Ребята, я виновен. У меня нет алиби. Я отдал вам свой единственный пистолет. «Винчестер» я выбросил в канализацию где-то в районе Квинс. Я постараюсь вспомнить, где именно, и тогда вы можете его там поискать. Второй пистолет — где-то в контейнере для мусора на… Лексингтон-авеню, а может быть, и на Третьей авеню. В районе Семидесятых улиц. Если только мусор уже не увезли. В этом случае… Так что отведите меня в камеру и перестаньте терять время на дурацкие вопросы.
— Как ты проник в дом, Вэлинтайн? — спросил Каллен. — Как ты попал в номер 119?
— Когда? — переспросил Вэлинтайн.
— Пошел к черту!
Вэлинтайн пожал плечами.
— Как ты попал в дом номер 119, Вэлинтайн? — спросил еще раз Циммерман.
— В первый раз меня впустил сам Чак Стори. Я позвонил ему, сказав, что хочу поговорить с ним, и пришел. Я публично обвинил его в поджоге «Ралей», и сообщил ему, что хочу извиниться, так как у меня появилась новая информация по этому делу. Информация о том, что ответственность за поджог несет кто-то другой.
— Кто же несет ответственность за это?
— Я просто так болтал. Мне нужно было, чтобы этот сукин сын принял меня.
— Откуда ты звонил? — спросил Каллен, стоя в углу.
— Из… с улицы. Из телефона-автомата.
— Ты около минуты вспоминал об этом, не так ли? Ты должен знать, что твой телефон прослушивается. Ты ему вообще не звонил, тем более ты не звонил ему по своему домашнему телефону.
Вэлинтайн вздохнул.
— Как же ты проник в номер 119 во второй раз? — спросил Циммерман.
Вэлинтайн улыбнулся:
— Помнишь, Джо, в юности Чаку пришла в голову мысль о том, что у каждого из нас должны быть ключи от квартиры друг друга? И помнишь, как на его свадьбе…
Каллен улыбнулся дурацкой улыбкой:
— Идиот. Ответ неверен. Ты не воспользовался ключом, который дал тебе Чак. Ты взял ключ у Бермудеса. Вспомнил? — он покинул свой угол, все еще обнимая себя руками, как бы сдерживая свою ярость. — Об этом ничего не писалось в газетах, но ты должен об этом помнить.