Конечно, в глубине души я подозревала про лишний вес, но когда тебе об этом прямым текстом говорит профессионал, которым ты восхищаешься! Однако стоило Сьюзан Грэм поведать мне о методе сокращения углеводов в пище, как все пошло на лад. Со временем я обнаружила, что мне прекрасно подходит диета с пониженным содержанием углеводов и жиров, включающая зеленые овощи, ягоды и соевые заменители других основополагающих продуктов. Недавно к диете добавились еще занятия пилатесом с чудесным нью-йоркским тренером Маргарет Белее. Теперь благодаря этой знаменитой методике я чувствую себя не только сильной, но и более подвижной — как на сцене, так и на голубых холмах моих излюбленных лыжных склонов. Но лучше всего — укрепление позвоночника, который важен для певца не меньше, чем для танцора. Жаль, что я не начала заниматься пилатесом много лет назад.
Мэтью не единственный высказал свое мнение по поводу моего внешнего вида. Как только в 1995 году Мэри Лу Фальконе заняла должность моего агента по рекламе, она сразу изложила свои рекомендации: «Мне хотелось бы, чтобы вы одевались попроще и посвободнее. Ситец и набивной бархат вам не идут. Также я бы на вашем месте распрощалась с этим пальто».
Как полезно посмотреть на себя чужими глазами! Конечно, она была совершенно права, невольно напомнив мне о прежних столкновениях с проблемой имиджа. Я вспомнила, например, как мне пришлось отказаться от многообещающего образа «дивы» во время двух летних визитов в Глайндборн. Я никогда не боялась насмешек, но это было уже слишком. Фестивали тем и хороши, что начинающая певица имеет возможность ходить на чужие выступления, знакомиться с репертуаром и наблюдать за другими исполнителями. Однажды во время долгого перерыва между представлениями я вышла из женской уборной и увидела, что за весьма приличной дамой передо мной волочится длинный рулон туалетной бумаги. «Ну и ну», — самодовольно подумала я и пошла дальше. Я в одиночестве прогуливалась с заученным выражением серьезного артистизма, когда незнакомый джентльмен постучал мне по плечу и вежливо предупредил: «Мисс, у вас юбка сзади заправлена в колготки». Через несколько недель, во время еще одного перерыва, я с серьезным видом беседовала с попечителями, когда птица солидных размеров внесла свой вклад в наш разговор, пометив мой лоб. Я восприняла это как знак свыше, намек на появление очередной величайшей певицы-сопрано. Но после опоздания на представление «Похождений повесы» мне окончательно пришлось расстаться со столь желанным образом благородной дамы.
Добросердечный билетер позволил мне войти в ложу после начала спектакля. Было очень темно, я изо всех сил старалась не шуметь и не отвлекать публику от негромкого речитатива, доносившегося со сцены. Пригнувшись, вровень с головами впереди и слева от меня, я начала усаживаться. К несчастью, стула на месте не оказалось. Раздался грохот, и по закону подлости несколько узнавших меня зрителей из передних рядов озабоченно поинтересовались, все ли в порядке у мисс Флеминг.
Именно тогда я раз и навсегда отказалась от имиджа светской дамы. Я перестала злоупотреблять диковинным акцентом, превращавшим меня в свалившуюся с луны чудачку, и говорить высоким напевным голосом, который, по общему мнению, бывает лишь у самых лучших сопрано. Я решила, что лишь скромность и чувство юмора позволят мне выжить в столь утонченном обществе.
Инстинктивное умение отличить ценный совет помогло мне и в случае с Мэри Лу и Мэтью. Я слушалась их, потому что для прилежных учеников мнение опытных профессионалов всегда выше их собственного. В результате на одной из фотографий для диска «Героини Штрауса» меня запечатлели лежащей на постели в шикарном наряде. Вскоре после выхода диска британский журналист, бравший у меня интервью, поинтересовался: «Вы считает, эротическое фото повлияет на продажи?» Не успев хорошенько подумать, я ответила первое, что пришло в голову: «Серьезно? Вам кажется, эротично получилось? Спасибо!» Я было ошеломлена, но одновременно и восхищена, ведь никогда прежде мне не говорили о моей сексуальности.