— Отпад. Мне всегда говорят, что мне нужен «специалист по уголовному праву», что, ничего личного, пойми меня верно, однако…
— На самом деле я спец по морправу.
Над этим Док задумался.
— То есть… морпех с юридической практикой? Не, погоди — ты адвокат, который защищает только морскую пехоту…
Пока разбирались, ещё Док узнал, что Сончо только что выпустился с юрфака ЮК[6] и, подобно многим недавним выпускникам, кто не в силах отказаться от прежней общажной жизни, проживает ныне на пляже — не так уж и далеко от самого Дока.
— Может, карточку дашь? — сказал Док. — Нипочём не скажешь. Делёжка яхты, разливы нефти, что-нибудь.
Сончо никогда официально не получал предварительных гонораров, но после нескольких панических полуночных звонков от Дока в нём неожиданно проснулся талант общения с поручителями и участковыми конторскими крысами по всей Югляндии, и они оба однажды осознали: что называется, де-факто он стал адвокатом Дока.
Ныне Сончо снял трубку в некоторой ажитации.
— Док! У тебя ящик работает?
— У меня тут только три минуты на звонок, Сонч, меня забрали в Комптон, и это опять Йети.
— Ага, ну а я тут мультики зырю, а? и этот Доналд Утк тут такой прям крышу мне сносит? — У Сончо в жизни было не так уж много людей, с которыми можно поговорить, и Дока он всегда держал за лёгкую добычу.
— Сонч, ручка есть? Вот номер дела, записывай… — Дон начал диктовать ему номер, очень медленно.
— Тут, типа, Доналд и Балбес, ага, и они на спасательном плоту в море дрейфуют? уже не первую неделю? и немного погодя начинаешь замечать, если Доналда близко показывают, да у него — щетина никак? типа, на клюве прямо растёт? Врубаешься, какой тут смысл?
— Если мне выпадет минутка об этом подумать, Сонч, но тут вот Йети как раз идёт, и вид у него такой, поэтому ты мне номер прочитай, ладно, и…
— У нас всегда было представление о Доналде Утке, мы предполагаем, он в обычной жизни так и выглядит, а на самом деле ему каждый день ходить надо и клюв брить. Я так прикидываю, это всё Дейзи. Понимаешь, а это значит, какие ещё требования к личной гигиене эта утя ему выкатывает, ага?
Йети стоял и насвистывал какую-то кантри-песнюшку, пока Док, не весьма исполнившись надежд, не повесил трубку.
— Так, на чём мы остановились, — Йети сделал вид, что просматривает какие-то записи. — Пока подозреваемый — это ты — якобы кемарит днём, что так необходимо для хипповского стиля жизни, в непосредственной близости от жилмассива «Вид на канал» происходит некий инцидент. В ход идёт огнестрельное оружие. Когда оседает пыль, мы обнаруживаем, что некто Глен Муштард отдал богу душу. Особо ПУЛА интересует то, что человек, которого этот Муштард вроде бы должен был охранять, Майкл З. Волкманн, исчез, тем самым предоставив местным правоохранительным органам менее суток, по истечении которых федеральные власти сочтут исчезновение похищением, влезут в это дело и всё просрут. Быть может, Спортелло, тебе удастся всё это предотвратить, если ты сообщишь фамилии остальных членов своего культа? Это нам в Убойном очень поможет, да и тебе полегче будет, когда время суда подойдёт?
— Культа.
— «Л.А. Таймс» не раз называли меня «возрожденческим детективом», — скромно проговорил Йети, — а это означает, что я — разный, но вот дураком меня считать нельзя, и чисто из ноблессоближ[7] я это допущение готов распространить и на тебя. Не бывает таких дураков, кто вообще пытался бы это провернуть в одиночку. Что, в свою очередь, подразумевает некий мэнсоноидный заговор, ты не согласен?
И часа подобных тёрок не прошло, как, к удивлению Дока, у порога возник Сончо — и сразу же кинулся на Йети.
— Лейтенант, вы же отдаёте себе отчёт, что тут дела не пришьёшь, поэтому предъявляйте-ка обвинение, да поскорей. Иначе…
— Сончо, — заорал Док, — варежку прикрой, а, не забывай, кто перед тобой, какой он бывает чувствительный, — Йети, не обращай на него внимания, это он судебных драм насмотрелся…
— Вообще-то, — детектив Бьёрнсен, глядя недвижно и зловеще, что у него обычно выражало добродушие, — мы, вероятно, могли бы довести аж до суда, но с нашим везением девяносто девять процентов присяжных окажется хипьём, а ещё всплывёт какой-нибудь волосатый сочувствующий из конторы ОП[8] и всё равно просрёт дело.
— Ну ещё бы — если только вы место слушания не смените, — вслух поразмыслил Сончо, — типа, можно в Оранжевом округе…
— Сонч, ещё раз — на кого из нас ты работаешь?
— Я б не стал называть это работой, Док, за работу клиенты мне платят.
— Мы держим его под стражей ради его же пользы, — пояснил Йети. — Он тесно связан с заметным убийством и возможным похищением, и кто может утверждать, что сам не окажется следующим? Может статься, тут действуют преступники, которым особенно нравится убивать хиппи, хотя, если у них в списке Спортелло, у меня может случиться конфликт интересов.
— Охх, Йети, ты ж не всерьёз… Вдруг меня замочат? подумай, сколько времени и сил у тебя уйдёт на поиски другого козла отпущения.
— Какие тут силы нужны? Вышел за дверь, сел в синеглазку, квартал в любую сторону проехал — опомниться не успеешь, а воткнёшься в огромное, блин, стадо вас, уродов волосатых, винти не хочу.
— Неловко мне как-то, — сказал Сончо. — Может, вы не в исповедальне поговорите?
Начались местные новости, и все вышли в инструктажную посмотреть. На экране возник жилмассив «Вид на канал» — унылая панорама торгового мини-центра, занятого таким количеством полицейских блондинок, что хватило бы на бронетанковую дивизию, у всех мигалки зажжены, на бамперах сидят легавые, кофе пьют, а крупным планом — Йети Бьёрнсен, причесон полит «Аква-Нетом», чтоб не растрепали санта-аны, объясняет:
— … очевидно, группа гражданских лиц, устроивших какие-то учения боевых действий против партизан. Возможно, они предположили, что данный строительный участок, пока ещё не открытый к заселению, достаточно безлюден, чтобы служить реалистическим полигоном для развёртывания, надо полагать, всего лишь безобидного патриотического сценария. — Хорошенькая американская японка с микрофоном повернулась к камере лицом и продолжала:
— Тем не менее по трагической случайности в этих военных играх почему-то использовались боевые патроны, и сегодня вечером один бывший заключённый лежит убитый, а известный строительный магнат Майкл Волкманн таинственно исчез. Полиция задержала некоторое количество подозреваемых для дознания.
Рекламная пауза.
— Минуточку, — произнёс детектив Бьёрнсен как бы самому себе. — У меня только что возникла мысль. Спортелло, полагаю, я всё-таки тебя пну. — Док поёжился, но тут вспомнил, что на полицейском жаргоне это значит «освобождение». И Йети рассуждает так: если он выпустит Дока, это может привлечь внимание настоящих злоумышленников. Больше того, у него тогда будет повод приставить к Доку хвоста — вдруг Док ему всего не рассказал.
— Поехали, Спортелло, прокатимся.
— Я тут ещё немного телик посмотрю, — сказал Сончо. — Док, не забудь, ты мне теперь должен, типа, за пятнадцать минут.
— Спасибо, Сонч. Запиши мне на счёт.
Йети взял со стоянки полуочевидный «плимут» с маленькими значками исключения на номере, и они понеслись сквозь остатки часа пик к Голливудской трассе, а далее через перевал Кауэнга в Долину.
— Это что? — через некоторое время поинтересовался Док.
— Из любезности я везу тебя на арестплощадку за твоей машиной. Мы всю её обшарили лучшими инструментами, что ни на есть у судебной экспертизы, и, если не считать пыли каннабиса, которой хватило бы удалбываться год средней семье из четырёх человек, ты чист. Ни крови, ни полезных для нас вмятин. Поздравляю.