Итак, просто живите, и пусть каждый момент решает за себя – не пытайтесь управлять. Вот что я называю позволением – с него начинается все. Попробуйте, рискните!
15
Особенный страх
Когда вы не знаете, чего именно боитесь, это хороший страх. Он значит только, что вы стоите на грани неизвестного.
Когда у страха есть объект, такой страх вполне зауряден. Человек боится смерти – совершенно обычный, инстинктивный страх; в нем нет ничего особенного. Страх старости или болезни, страх физической беспомощности – очень распространенные страхи, обычные, как трава. Необычно, когда вы не можете найти объект страха, когда у страха нет никакой причины. Такой страх поистине невыносим! Если находится причина, ум удовлетворен. Если находится ответ, ум может ухватиться за какое-то объяснение. Все объяснения помогают только отмахнуться и успокоиться, ничего больше, но, получив рациональное объяснение, вы довольны.
Лучше видеть вещи такими, какие они есть, и не спрашивать, почему все так, а не иначе. Вокруг вас – вокруг всякого ищущего – витает нечто неведомое. Через этот страх должен пройти каждый ищущий. Я здесь не для того, чтобы давать вам объяснения, но чтобы втолкнуть вас в самую глубь. Я не психоаналитик – я экзистенциалист. Моя задача в том, чтобы дать вам способность переживать как можно больше опыта – любви, страха, гнева, жадности, насилия, сострадания, медитации, красоты – и так далее. Чем больше вы переживаете опыта, тем становитесь богаче.
16
Раздвоенное тело
Первобытное общество принимает тело целиком, таким как есть: ничто в нем не осуждается, ничто не выше и не ниже.
Йога принимает тело, но идет недостаточно далеко. Она предписывает контроль, а контроль в любой форме есть своего рода подавление. Вы подавляете и забываете о подавленном; оно перемещается в область желудка и скапливается у диафрагмы. Желудок – единственная область тела, куда можно выбрасывать подавленное; никакого другого места нет.
В тот день, когда контроль взорвется, вы почувствуете столько свободы, столько жизни; вы почувствуете, что родились заново, потому что раздвоенное тело соединится в одно целое. У диафрагмы тело разделяется на нижнюю и верхнюю половины. Старые религиозные учения осуждали нижнюю половину, а верхней приписывали некое превосходство, верховенство, возвышенность. Это неверно. Тело едино, и эта раздвоенность опасна; она вас раздваивает. Постепенно вы начинаете отрицать многие части жизни, а все исключенное из жизни однажды возьмет свое… может быть, в форме болезни.
Современные медицинские исследования показывают, что рак – не что иное, как слишком большой внутренний стресс. Рак существует только в подавленных обществах. Чем более общество цивилизованно и культурно, тем больше вероятность рака. В первобытном обществе рак не встречается, потому что первобытное общество принимает тело целиком, таким как есть: ничто в нем не осуждается, ничто не выше и не ниже.
17
Невежество
Когда я употребляю слово невежество, я не придаю ему никакого осуждающего смысла – не имею в виду недостаток знания. Я имею в виду нечто очень важное, очень осязаемое, очень позитивное… нам свойственное. Бесконечная таинственность – в природе существования, и именно поэтому оно так красиво.
Всякое знание избыточно. Знание как таковое избыточно. Всякое знание только создает иллюзию, что мы знаем. Но мы не знаем. Можно прожить с кем-то всю жизнь и думать, что этот человек известен – но он остается неизвестным. Можно родить ребенка и думать, что ребенок известен, – но он неизвестен.
Все, что нам кажется знанием, очень иллюзорно. Кто-то спрашивает: «Что такое вода?» – и вы говорите: «H2O». Вы просто играете в игру: не известно ни что такое вода, ни что такое «H» или «O». Вы просто клеите ярлыки. Кто-то спрашивает, что такое это «H», что такое водород, и вы переходите к молекулам, к атомам, к электронам – но снова только даете названия. Тайна не кончается – тайна только отодвигается дальше, но в конце всего остается прежнее безграничное невежество. Раньше мы не знали, что такое вода; теперь мы не знаем, что такое электрон; мы не пришли ни к какому знанию. Мы играем в игру, даем вещам названия и классифицируем, но жизнь остается тайной. Невежество так глубоко и так бесконечно, что не может быть разрушено. И когда вы это понимаете, вы можете найти в нем покой. Такая красота, такое расслабление… потому что идти некуда. Познавать нечего, потому что ничто не может быть познано. Невежество вечно. Оно безмерно и безгранично.