Вот это и есть вторая основная причина (а их всего две и есть) нынешней сталиномании: он твердо стоял на враждебных позициях к западному, особенно англо-американскому миру, ни в малейшей степени не видел Россию частью европейской цивилизации и не стремился с ней сблизиться; более того, позиции именно этого мира в многовековом противостоянии с Россией при нем были самыми слабыми за всю историю — как же, все американские посольства в Европе имели планы эвакуации на случай русского танкового прорыва. Именно поэтому мы видим всплеск апологии Ивана Грозного и Сталина, а не трех государей, заслуженно получивших прозвище Великих — Ивана III, Петра I и Екатерины II, хотя все они были не меньшими имперостроителями, чем Сталин, и точно большими, чем Грозный. И войну, жизненно важную для России, Сталин выиграл не первый в русской истории, и даже войну с противником, который до этого считался непобедимым, тоже не первый (хотя все разговоры, что Великую Отечественную выиграл на самом деле не Сталин, есть продукт недоразумения — все победы, произошедшие во времена какого-либо правителя, есть его заслуга, так же как все поражения — его вина). Но непримиримость к западному миру (не враждебность или воинственность, а именно непримиримость), реальная или кажущаяся, отличает именно Грозного и Сталина. И апология Сталина будет тем сильнее, чем сильнее будет пресмыкание нашего общества перед Западом — и в политике, и в культуре, и в попытках представить всю историю как торжество великой и благой западной цивилизации. Это тоже идол — идол русской Этнократии; но идол Европы все же еще хуже.
И вот теперь мы можем вернуться к предложениям Елены Чудиновой и Андрея Езерского о национальном примирении и преодолении раскола в умах. С либералами это невозможно, потому что у нас разные цели, а между красными и белыми возможно и необходимо, поскольку цели у них на самом деле не различаются. Но как предлагают примиряться авторы? «Сталин — красная собака» (Чудинова), «такой фигуры, как Сталин, более не существует» (Езерский). Может, вы и правы, друзья, но ни компромиссом, ни консенсусом, ни примирением такой подход по правилам русского языка не называется. Это, иначе говоря, считаю что мое — мое, а что твое — тоже мое. Тоже мне консенсус!
Давайте лучше посмотрим, на какой базе возможно реальное примирение между идейными белыми, от имени которых говорят Чудинова и Езерский, и тех не красных даже, но просто не принимающих их взгляды, от имени которых пытался выступать я в этой статье. Мне кажется, из изложенного это довольно очевидно: я бы отталкивался от слов Езерского о том, что без Христа даже самая сильная власть падет. Это, конечно, так. Ровно поэтому пала, причем довольно легко, первая российская империя, невзирая на помощь Англии, Франции и Америки. И вторая, красная империя пала потому же — совершенно не собираюсь спорить в этом с Андреем. Не было Христа в советской власти, но его давно уже не было и в царской власти к моменту революции, иначе она бы не пала; а ведь когда-то была в России власть, построенная на Христе, — имперостроительство Ивана Великого не лучший ли тому пример? Так что первое — пусть белые и красные вместе строят новую власть и новую, третью империю на Христовой вере, а не пытаются воссоздать ту прогнившую, хотя и со славной историей, державу, что существовала перед 1917 годом — туда я и мне подобные не хотим. А если хотим иметь перед глазами исторический пример, обратимся к дораскольным временам. Второе — пусть белые признают, что власть и особенно всевластие денег есть мерзкий идол и к 1917 году он уже правил бал в России, как правит и сейчас, а красные в ответ должны признать, что и Власть ради власти есть идол столь же мерзкий, и вся история СССР прошла под его знаком. Давайте пробовать вместе строить общество, свободное от обоих этих идолов, а не от любого одного из них — если общество будет Христово, Дух Святой нам в этом поможет. Третье — красные должны признать, что этнократия и национальное самовозвеличивание тоже есть идолопоклонство (кстати, именно то, которое помешало иудеям принять Христа), но и белые должны признать идолопоклонством возвеличивание Запада, и — главное! — признать, что делать нам, православным, в Европе нечего (кроме как обращать тамошних заблудших). И уж менее всего надо нам брать пример с Запада — с места, где идол Денег возник и всесилен, как нигде. И вот если мы это признаем, то, наверное, все остальное можно решить в духе братской любви и, в частности, перестать превозносить Сталина (или по крайней мере вместе с этим бороться), но в этом случае это скорее всего и не понадобится: само пройдет.
P.S. Я искренне благодарен Елене Чудиновой за то, что ее статья впервые обратила мое внимание на следующий факт: а почему мы, действительно, называем работников спецслужб чекистами, причем явно с позитивным оттенком? Уж если и есть чем гордиться в истории СССР, то уж никак не внутренними спецслужбами того времени. Независимо от исхода нашей дискуссии я лично этот термин употреблять больше не буду.
Заключение
Михаил ЛЕОНТЬЕВ
Потребность русского народа в осмысленном существовании — нравственно и исторически — отличительная черта нашей цивилизации. Есть ли будущее у России, зависит от того, есть ли у нас какой-либо осмысленный образ этого будущего. Симптоматично, что идея обратиться к будущему совпала с празднованием 60-летия Победы. Эти празднования, действительно величественные, тем не менее более походят на похороны: мы достойно проводили нашу Победу в последний путь. И затянувшаяся после того полемика с Латвией и Грузией по ничтожным, на самом деле, для державы поводам — наибольшее свидетельство тому.
Сегодня Россия де-факто страна без будущего. И поэтому уже в значительной степени без прошлого. Мы не можем договориться о прошлом, прекратить бесконечную внутреннюю гражданскую войну, на нынешнем убогом настоящем. Свидетельством тому — дискуссия в текущем номере об отношении к Сталину и сталинизму у нынешней России, ни у кого нет права суда над Сталиным, пока не восстановлена мощь державы, пока не гарантирован хотя бы суверенитет. Люди, промотавшие Победу, промотали право на этот суд.
То, что мы ощущаем в настоящее время, это не просто политика пожарного реагирования, о которой говорил президент РФ в Послании. В системе власти происходят «веерные отключения» политической воли, по типу недавней московской аварии. Кровоснабжение государственного организма должно быть восстановлено хотя бы в аварийном режиме. Мы должны восстановить наше право праздновать Победу. Потому что иначе выяснится, что все они, погибшие за эту Победу, погибли зря.
Примечания
1
Данный текст, в сокращенном виде опубликованный в «Комсомольской правде» 27 апреля 2005 года, представляет, по сути, авторскую компиляцию идей и концепций широкого круга авторов «Главной темы» (в частности, С. Лопатникова, В. Найшуля, А. Уткина, С. Кургиняна, С. Чернышева, М. Юрьева и Е. Холмогорова, которому, собственно, и принадлежит тезис «реставрация будущего России». Этот текст — попытка в предельно мягкой форме сформулировать общую программу, построенную на некоем видении результата и задач на ближайшее будущее. Как мне представляется, эти тезисы — настолько общие, что близки к консенсусным для всех, кто считает, что страна должна предпринять какие-то усилия, чтобы выжить. И все существенные возражения лежат за рамками этого консенсуса.
2
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D1%E5%EC%E0
3
В. Найшуль, О. Гурова. Строение элиты: русские традиции. Главная тема, № 2, декабрь, 2004. С. 4.
4
Здесь — того, кто отвечает за государство.
5
Как маленький народ, замкнутый на себе, обречен на генетическое вырождение, так и любая интеллектуальная среда, замкнувшаяся на себе, обречена на деградацию и утрату функций, если будет все время вариться в собственной среде.