— Верните мне её, — сказала Эсмеральд, глядя мне в глаза. На мгновение я засомневалась.
— Верните, — сказала хозяйка своим презрительным тоном. — Теперь уже всё равно. Все, кроме Эсмеральд, видят, что дело сделано.
Я вернула ей фотографию, и Эсмеральд отпустила меня, засовывая её на прежнее место.
— Ну а теперь вы присоединитесь к нам? — спросила хозяйка. — Во внутренней комнате?
Её манера, насколько возможно, была почти небрежной.
— Я уверена, что дождь уже закончился, — ответила я. — Мне нужно идти.
— Наш отец ни за что не отпустил бы вас так легко, но, полагаю, мы сделали всё, что могли.
Я склонила голову.
— Не утруждайтесь прощаться, — сказала она. — Мои сёстры больше не ждут этого.
Она подняла лампу.
— Идите за мной. И будьте осторожны. Здесь ослабели половицы.
— До свидания, — пискнула Эсмеральд.
— Не обращайте внимания, если угодно, — сказала хозяйка.
В тишине я шла за ней через трухлявые комнаты, ступая по гниющему полу. Она открыла обе створки входной двери и ждала, пока я пройду, — тёмная бесформенная фигура в серебристом потоке лунного света.
У порога, или где-то на дальнем его конце, я заговорила.
— Я ничего не сделала, — сказала я. — Ничего.
И не подумав ответить, она растворилась в темноте, беззвучно закрыв дверь.
Я продолжила свой мучительный, потерянный и забытый путь сквозь лес, через унылое болото, обратно к маленькой жёлтой дороге.