— Ближе к делу.
— Когда я уже было решил, что все успокоилось и можно рискнуть перейти границу, в квартиру Линевича пожаловал человек, назвавшийся Болеславом Орлинским.
— Никогда о таком не слышал.
— Это не настоящая фамилия. На самом деле это бывший статский советник Владимир Орлов, теперь доверенное лицо самого Дзержинского. Ныне он занимает должность председателя Центральной уголовно-следственной комиссии в Петрограде, или, как его теперь именуют, в Ленинграде. В восемнадцатом году по поручению генерала Алексеева этот господин пробрался в Петроград для ведения разведывательной деятельности и благодаря знакомствам устроился в Наркомат юстиции.
— Очень интересно, — кивнул Згурский, делая пометку карандашом в маленькой записной книжке. — Проверим. Что же сказал вам этот Орлов-Орлинский?
— Он сообщил, что ГПУ выследило мое убежище, и потому пришел арестовать меня до того, как это сделают чекисты.
— Для чего?
— Видите ли, пользуясь своим положением, он собрал в Петрограде большую военную организацию из бывших офицеров, нынешних краскомов армии и сотрудников милиции. Есть даже верные люди в ОГПУ. Его подчиненные совершили арест, вывезли меня и Линевича с квартиры, находившейся под наблюдением. Потом я якобы был застрелен при попытке к бегству. Ночью Орлинский с помощью верного начальника заставы переправил меня на эту сторону границы.
— Складно-складно… А где же ваш товарищ Линевич?
— Орлинский обещал позаботиться о нем.
— Н-да… — Згурский постучал карандашом по переплету записной книжки. — Предположим, вы говорите правду, хотя я в этом не убежден. Скажите мне, господин подполковник, с чего бы это вдруг законспирированному агенту такого уровня рисковать собой, чтобы спасти одного из многочисленных неудачливых боевиков генерала Кутепова?
— Орлинский спешил — ему нужно было срочно передать информацию, имеющую чрезвычайное значение. Потому-то я и просил о встрече, притом именно здесь, в Праге.
— Что за информация?
— Как утверждает господин статский советник, его организация — лишь филиал крупной сплоченной и вооруженной группировки бывших кадровых офицеров и генералов, находящихся в Совдепии. Эта группировка создана благодаря усилиям генерала от кавалерии Брусилова и имеет мощную опору в армии. Они ищут связь с надежными людьми в руководстве РОВС, чтобы согласовать действия и заручиться международной политической и финансовой поддержкой.
— Что ж, допустим…
— Позвольте мне продолжить, — нарушил субординацию Шведов. — По утверждению Орлинского, сам Брусилов будет в Праге через несколько дней.
— Все?
— Да. Хотя… — Шведов замялся.
— Я вас внимательно слушаю.
— Есть одно странное, очень странное, известие. После неудачного покушения я в Москве скрывался у одной дамы, на даче видного чекиста. Прежде этот особо уполномоченный мерзавец работал в Петрограде, но сейчас его перевели в Центральный аппарат. Так вот, моя знакомая рассказала, будто ее муж сейчас усиленно занимается розысками, — подполковник сделал паузу, — великого князя Михаила Александровича — младшего брата убиенного государя императора.
— Что еще за блажь? — Згурский нахмурился. — Великий князь Михаил Александрович убит большевиками в восемнадцатом году в Перми.
Шведов утвердительно кивнул:
— Газеты тогда сообщали, что он и его секретарь Джонсон бежали. Но потом выяснилось, что его императорское высочество был похищен из квартиры членами пермского ревкома и расстрелян где-то за городом. Но останков тогда найти не удалось. А сейчас ОГПУ сбилось с ног, разыскивая великого князя, казненного шесть лет назад.
До отправления московского поезда оставалось четыре с половиной часа. Нильс Кристенсен постоял у билетной кассы, с грустью поглядел на дверь с надписью «Управление ГПУ по железной дороге». Судя по росписям в стиле модерн и серебристым чашкам, изображенным на стекле, прежде здесь находился вокзальный буфет.
«Уйма времени», — подумал сотрудник Красного Креста и вышел на Невский проспект. Впрочем, теперь прорубленная самолично императором Петром Невская першпектива носила звучное, но диковатое для ушей иностранца название «Имени Двадцать пятого октября».
— Подвезти, гражданин-товарищ-барин? — тут же сунулся к потенциальному клиенту бойкий извозчик. — Дешево. По городу не больше трех целковых!